Из истории литологии

Издательство СПбГУ, 2000 г. 66 с.

ОБ АВТОРЕ

Перед Вами, уважаемый читатель, последняя книга безвременно ушедшего из жизни Валентина Николаевича Шванова, профессора кафедры литологии и морской геологии Санкт-Петербургского государственного университета, доктора геолого-минералогических наук, заслуженного геолога Российской Федерации.

Сейчас, когда Россия в очередной раз стоит на распутье, а будущая карьера молодого человека уже со школьной скамьи начинает определяться состоянием кошелька родителей, жизненный путь Валентина Николаевича словно по контрасту показывает, что всего лишь несколько десятков лет назад в еще не до конца оправившемся от ран Великой Отечественной войны Советском Союзе подросток без всяких полезных связей, но с неуемной жаждой знаний и огромной трудоспособностью смог начать блестящую карьеру и стать впоследствии одним из выдающихся представителей ленинградской (петербургской) геологической школы.

Валентин Николаевич Шванов родился 12 апреля 1933 г. в г. Новороссийске. Рано лишившись родителей, он вскоре после войны переезжает к родственникам в Ленинград и связывает всю свою последующую жизнь с нашим великим городом, а после окончания школы- с его Ленинградским (Санкт-Петербургским) государственным университетом. Окончив с отличием геологический факультет в 1956 году, Валентин Николаевич начинает здесь работу старшим лаборантом, затем последовательно становится младшим научным сотрудником, ассистентом, доцентом, в 1981 году - профессором кафедры общей геологии, а затем - кафедры литологии и морской геологии. С 1988 по 1998 гг. В.Н Шванов был заведующим кафедрой литологии и морской геологии.

Педагогическая деятельность В.Н.Шванова началась с 1956 г. с чтения курсов по литологии и петрографии осадочных пород,, а также по современным осадкам. Позднее он создает оригинальные курсы по общей геологии, основам формационного анализа, теоретической литологии и другие. В.Н.Шванов являл собой пример широко эрудированного, требовательного педагога и отличного лектора, снискавшего глубокое уважение и любовь у многих поколений студентов. Справедливость, порядочность и человечность - основные жизненные принципы Валентина Николаевича Шванова.

Свою многогранную научную деятельность В.Н.Шванов начал с изучения нижнемеловых отложений Таджикистана, и результаты этой работы составили основу его кандидатской диссертации, защищенной в 1961. году. Огромное внимание в научных исследованиях В.Н.Шванова было уделено разностороннему изучению песчаных отложений. Его монография «Песчаные породы и методы их изучения (1969 г.) стала важным методическим пособием для многих советских геологов-осадочников. Итоги многолетних исследований палеозойских толщ Тянь-Шаня нашли отражение в докторской диссертации В.Н. Шванова, защищенной в 1980 году. Круг научных интересов В.Н. Шванова был весьма широк. Он обращался к вопросам палеогеографии, метаморфизма стратифицированных палеозойских толщ, проблемам формационного анализа геосинклинальных образований. Валентин Николаевич являлся крупнейшим специалистом в области общих вопросов литологии, литостратиграфических методов, теории эпигенеза и низкотемпературного метаморфизма осадочных отложений, методологии исследования осадочных формаций. Его важнейшей чертой как исследователя была вера в неисчерпаемые возможности литологических методов при решении многообразных проблем осадочной геологии. Валентин Николаевич Шванов по праву стал и остается лидером петербургской литологической школы. Его научные идеи сохраняются в более чем 120 научных работах, включая 5 монографий. Среди последних выделяется фундаментальный труд «Систематика и классификация осадочных пород и их аналогов», успевший выйти из печати до безвременной кончины его главного редактора, главного автора и неформального лидера большого авторского коллектива. Весной 1999 года эта работа была выдвинута на соискание Государственной премии Российской Федерации.

До последних дней своей жизни Валентин Николаевич продолжал верно служить любимому делу: обсуждал планы новой монографии, намечал новые маршруты организованной благодаря его огромным усилиям Северо-Западной учебно-научной экспедиции геологического факультета СПбГУ. Умер Валентин Николаевич 22 июля 1999 г.

Приведенные сухие факты биографии Валентина Николаевича не позволяют прочувствовать его человеческие качества. А важнейшими из них были, по-моему, его неравнодушие, бескомпромиссность, которые снискали ему множество друзей и верных товарищей, но и породили некоторых недоброжелателей. Валентин Николаевич искренне радовался успехам своих студентов и аспирантов, но очень резко осуждал лишь нерадивость, попытки слукавить, подтасовать результаты. Здесь он становился резок и беспощаден. Впрочем, Валентин Николаевич умел признавать свои ошибки и промахи. Незадолго до смерти он рассказал мне, как он раскритиковал в своем первом, в целом положительном отзыве официального оппонента кандидатскую работу одной уважаемой в геологических кругах женщины- литолога. Ее возражения в процессе дискуссии он решительно отверг. «И как же мне стало стыдно, - вспоминал Валентин Николаевич, - когда несколько лет спустя, став опытнее, я понял, как права была она и как не прав я, молодой, только что испеченный кандидат наук...».

Тамара Николаевна, жена и верный друг Валентина Николаевича, вспоминает, как он в день ее выхода с дочерью из роддома не встретил их, так как не мог пропустить по личному поводу назначенную на это время очередную лекцию. А сколько семейных праздников он пропустил из-за длинных полевых сезонов в горах Средней Азии!

Один из важнейших заветов, которые оставляет молодым (да и не только молодым) исследователям в этой книге Валентин Николаевич, - это строгое следование естественной последовательности научного процесса: выделение объекта исследования -> всестороннее изучение его признаков -> объяснение происхождения объекта и его свойств. Получившее в последнее десятилетие в геологии явление, когда описание фактов подменено «генетическими ярлыками», вызывало резкое неприятие Валентина Николаевича.

Абсолютно не устраивало Валентина Николаевича и тихо свершившаяся в последнее десятилетие приватизация горнодобывающих предприятий. «Получается, что мы теперь готовим кадры для Абрамовича и Березовского, чтобы олигархи богатели за счет разграбления наших общих недр». Такая перспектива совсем не радовала Валентина Николаевича...

Таким живым, неравнодушным, светлым человеком был Валентин Николаевич Шванов. Надеюсь, что, по крайней мере, часть этого человеческого обаяния сохранилась в предлагаемой читателю книге.

Заведующий кафедрой литологии, морской и нефтяной геологии Санкт-Петербургского государственного университета
О.И. Супруненко

 

"Следует помнить, что в числе теорий, недавно предложенных... нет ни одной, для которой не нашелся бы ее прототип в калейдоскопе (в фантасмагории) времен зари геологической науки. Именно они (т.е. идеи - предшественники) постоянно повторялись, расширялись, разнообразились и перечеканивались в согласии с прогрессом науки и получали поддержку со стороны постоянно накапливавшихся новых данных".
Ф.Рихтгофен, 1863 (цит. по Левинсон-Лессингу, 1936, с 14)

"Великие мысли, прозорливые открытая никогда не рождаются сразу в миллионах голов, массовых озарений не существует в природе. Великие мысли и открытия возникают у тех, кто способен мыслить немного глубже других, у своего рода чемпионов разума и проницательности. И надо время, и немалое, чтобы заурядно мыслящие массы поняли и приняли то, чего достигли чемпионы человеческого мышления".
В.Тендряков (Новый мир, №9, 1988, с. 29).

 

ВВЕДЕНИЕ. Наука литология, ее объем и содержание.

В качестве первой эссенциалии рассмотрим установившуюся систему взглядов на содержание литологии как самостоятельной науки. Науку можно считать вполне оформившейся, когда создана и систематизирована ее фактологическая база, разработана собственная научная методология, внедрены методы исследования и сформулирована общая теория. Именно это произошло с литологией к концу 90-х годов нашего столетия, хотя начальное оформление осуществилось несколько раньше, а сам термин "литология" был введен задолго до появления самой науки К. Линнеем в начале XVIII в.

Намечая периодизацию какой-либо науки, очевидно, следует опираться на два фактора — на темпы роста научных знаний и идей, их объема и меру завершенности и на смену парадигм, как комплекса мировоззренческих и методологических принципов. В истории наук или науки усматривается следующий порядок: отрывочные сведения, с усилиями прокладывающие себе дорогу сквозь догмы предшествующего знания или веры, рост знаний, лавинообразно усиливающийся к концу какою-то периода, быстрый скачок в смене парадигм, часто сопровождающийся возникновением - рождением новых наук. Именно последнее произошло с литологией в 1909-1926 гг. с выходом в свет "Принципов стратиграфии" А. Грабау (Grabau, 1909, 1910, 1913, 1924, 1960), «Этюдов по петрографии осадочных пород» Л. Кайе (Cayeux, 1916, 1931), "Принципов седиментации" В. Твенгофела (Twenhofel, 1925, 1932, 1939, 1950) и перенесено на русскую почву М.С.Швецовым изданием "Петрографии осадочных пород" (1934). Длительный период до начала XX столетия можно назвать предысторией литологии, последующее время — ее историей. Существование литологии, как вполне самостоятельной части научного познания естественной природы, следует оценить как важную, а в познании геологических осадочных образований — самую важную истину - эссенциалию, к рассмотрению которой мы и перейдем.

ПРЕДЫСТОРИЯ ЛИТОЛОГИИ
Предыстория литологии - это, по существу, история геологии до начала XX в., поскольку сведения об осадочных породах, обеспечившие впоследствии рождение новой науки, были составной частью геологии в целом. Приведенная выше схема развития наук, применима также к геологии: сначала отрывочные сведения, часто фантастические, в райках натурфилософии, все более нарастающие и приближающиеся к пониманию природы (до 60-х годов XVIII столетия), рождение геологии, отмеченное усилением интереса к натурным исследованиям при противоречивых истолкованиях природы наблюдаемых объектов и явлений (60-е годы XVIII -10-е годы XIX столетия), оформление геологии в понимании, близком к современному, обусловленное количественным ростом фактов, возникновением биостратиграфии, осознанием фактора геологического времени, выразившимся, в частности, в создании геохронологической шкалы, и введением в науку принципа актуализма (20-40-е гг. XIX столетия), и, наконец, этап классической геологии, охвативший большую часть XIX в. и часть XX в., до Первой Мировой войны.

Из работ по истории геологии Д.И. Гордеева, В. В. Тихомирова, Б.П. Высоцкого, В.Е. Хаина и А.Г. Рябухина отчетливо вырисовывается картина того, как в "донаучный период", как его принято называть, т.е. до середины XVIII в. на фоне фантастических домыслов и религиозных догм пробивались живые ростки понимания природы - сначала на заре современной цивилизации в трудах философов античного мира - Фалеса, Гераклита, Аристотеля, Теофраста, Овидия, Геродота, Страбона; затем - средневекового Востока - Бируни, Авиценны, Улугбека; позднее - в Западной Европе ценой тяжелых жертв, преодолевая умственные потемки средневековья, в сочинениях Леонардо да Винчи, Бернара Полисси, Георга Бауэра (Агриколы), и, наконец, в работах прямых предшественников науки геологии - Н.Стенона, Г. Лейбница, Р.Гука, Л.Моро, К.Линнея, Ж. Бюффона, В. Валериуса, И. Геттара, И. Леманна, Г.Фюкселя, а в России - Г.В. Рихтмана, В.Н. Татищева, И.И. Лепехина.

Временем зарождения геологии называют вторую половину ХVIII в., начиная с 60-х годов, и начало XIX в., потому что с этого времени основанием геологии стали натурные исследования, приведшие к одному из великих геологических споров между нептунистами во главе с А. Вернером и плутонистами во главе с Д, Геттоном, ответ, на который, как это ни парадоксально, уже содержался до возникновения самого спора в замечательной, но неизвестной на Западе работе М.В. Ломоносова "О слоях земных" (1763 г.). В.Е. Хаин и А.Г. Рябухин пишут (1997, с. 35): «При жизни (1711-1765 гг.) его труды почти не отразилась на развитии геологии, но вопросы, которые он поднимал, и достигнутые им результаты ставят его, по мнению В.И. Вернадского, далеко впереди его современников и многих более поздних ученых».

М.В. Ломоносов в 1736 г. окончил Академический университет в Петербурге, показав «отменную склонность к экспериментальной физике, химии и минералогии», а затем три года (1737-1739) прожил в Марбурге, обучаясь у профессора Xp. Вольфа, друга и ученика Г. Лейбница, впоследствии переехал во Фрайберг, где под руководством профессора Н. Ганкеля в небольшой горной школе (будущей Горной академии) изучал практическое горное дело. В 1741 г. он возвращается в Петербург и становится адъюнктом Петербургской академии наук, а в 1745 г. - первым русским академиком; в 1763 г. избирается также членом Академии художеств.

Из 20 работ по геологии, написанных М.В. Ломоносовым, три можно назвать главными. Это - "Слово о рождения металлов от трясения Земли" (1757 г.), "Первые основания металлургии и рудных дел" (написанная в 1742-43 гг., опубликованная в 1763 г.), "О слоях земных" (написанная в 1750 г., опубликованная в 1763 г., см.: Ломоносов, 1949). Отметим кстати, что последние две работы вышли в свет, когда М.В. Ломоносов был ректором Санкт-Петербургского университета (1758-1765 гг.), поэтому местами рождения современной геологии следует называть не только Фрайбергскую горную академию, профессором которой был А. Вернер, Музей натуральной истории в Париже, где работали Ж. Кювье и А. Броньяр, и устричный клуб в Эдинбурге, членом которого состоял Дж. Геттон, но также, и, прежде всего, следуя хронологическому порядку, - Caнкт-Петербургский университет.

Самыми важными идеями, выдвинутыми М.В. Ломоносовым в научной сфере, впоследствии названной осадочной геологией, были: идея о развитии Земли в связи с внешними и внутренними факторами, о формировании земных слоев вследствие наступания и отступания моря, об их деформациях, вызванных быстрыми катастрофическими движениями, о длительности геологического времени, измеряемого не менее чем 400 тыс. лет, о сходстве современных и прошлых геологических процессов.

О последнем Э. Хэллем писал: "Тот факт, что блестящий русский ученый М.В. Ломоносов, умерший, когда Геттон еще занимался фермерским трудом, а Вернер был юношей, использовал в своих исследованиях актуалистические принципы, примечателен, наверно, по следующей причине. Одаренный человек, умственно не скованный жесткой приверженностью к библейским догмам, даже в условиях очень ограниченного и косвенного общения с мыслительными центрами Западной Европы, мог независимо выработать научный подход, позднее ставший общепризнанным" (Хэллем, 1985, с. 44).

Труд "О слоях земных" примечателен еще одной методологической особенностью, отраженной в порядке изложения материала, соответствующем последовательности получения естественно-научного знания: сначала называется проблема, затем следуют факты, затем их обзор и доказательство сути проблемы. Начало работы содержит положение о слоистом строении Земли в видимой части ее поверхности, для чего приводятся фактические наблюдения сначала по местам, созданным человеческой деятельностью, затем по местам природным, где можно наблюдать слоистое сложение земной оболочки. Кстати, наряду с другими объектами, М.В. Ломоносов приводит послойное описание разреза Флецовых гор в отрогах Гарца - этого классического места, известного по работам Н. Леманна, Г.Фюкселя, а впоследствии —А. Вернера. Последующий текст строится на основе приведенных наблюдений. Заметим, что более поздние обзоры по общей геологии строились уже иначе - они, как правило, начинались не с доказательств, а с объяснений механизма геологических процессов, отражая господство генетических концепций в геологии.

Можно только догадываться, почему М.В. Ломоносовым был выбран именно такой, как мы заметили, способ изложения, и предполагать, что он не был случаен, а был направлен против натурфилософии, отражая подход естественно-научный: от эмпирического знания к теории, объясняющей взаимосвязь и природу вещей. Этот подход, или принцип эмпиризма, берущий начало от работ Френсиса Бэкона (1561-1626 гг.) и Рене Декарта (1596-1650 гг.), был впоследствии закреплен опытом конструктивного естествознания, а человек, в известной мере признанный в XX в. пророком естественно-научного знания - В.И. Вернадский - твердо верил, что прогресс науки заключается в выявлении и обобщении устойчивых эмпирических знаний. Хорошо известно, как при совсем других обстоятельствах сущность научного подхода сформулировал В.И. Ульянов: от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике.

Почвой, на которой пустила корни мировая геология, явились все же не просторы России, а Рудные горы и прилежащие районы Саксонии и Богемии с центром во Фрайберге и Грампианские горы Шотландии с центром в Эдинбурге, где создавали и проповедовали свои идеи А. Вернер и Д.Геттон. В их биографиях много общего — оба были вечными холостяками, оба изучили очень небольшие, по современным понятиям, геологические объекты, но придали им всеобщий, глобальный характер и оба либо не любили, либо не умели хорошо писать. Научное наследие основателей современной геологии вошло в литературу благодаря их друзьям и почитателям: пересказам верного английского последователя А. Вернера - Роберта Джемсона (Jameson, 1803, см. издание 1976) и толкованиям трудночитаемых текстов Д. Геттона - его близкого друга Джона Плейфера (Playfair, 1803, см. Bailey, 1967).

Абраам Готлиб Вернер (1749-1817 гг.) в 1775 г. в возрасте 26 лет был избран профессором Горной академии во Фрайберге и этот пост занимал в течение 40 лет. В 1777 г. 28-летний профессор пишет сочинение "Краткая классификация и описание различных типов горных пород", которое публикует спустя 10 лет, достигнув к этому времени мировой славы. Имя А.Вернера чаще всего называют в связи с созданной им теорией нептунизма, суть которой состоит в том, что горные породы - от первозданных развитых в отрогах Гарца гранитов, гнейсов, серпентинитов, до новейших наносов образовались путем осаждения вещества из некоей суспензии, первичного Мирового океана в несколько этапов или трансгрессий. Распространяя разрез Флецовых гор, хорошо изученный И. Леманном, Г. Фюкселем и самим А. Вернером на всю Землю, он представлял Земной шар как своеобразное яйцо, состоящее из слоев, сложенных теми же породами, которые удавалось наблюдать в отрогах Гарца.

Теория нептунизма приобрела огромное число сторонников, чему немало способствовало необычайное красноречие А. Вернера, о котором любят писать историки геологии. Но если бы А. Вернер был только автором и красноречивым проповедником нептунизма, его имя вряд ли было бы названо А. Гумбольдтом, Ж. Кювье, Ч. Лайелем как имя основателя геологии. Главное заключается в том, что основой его теории были реально наблюдаемые факты - детально изученный и оригинально интерпретированный реальный разрез горных пород.

Он создал детальную, по существу литостратиграфическую схему развитых здесь отложений, выделил в них вещественные, в большинстве случаев повторяющиеся в разрезе, комплексы горных пород и, назвав их "'формациями", впервые ввел этот термин в науку. Кроме того, он отделил минералогию от геологии, создал классификации минералов и горных пород и дал широкое обобщение по проблемам геологии - "геогнозии", как тогда, по предложению Г. Фюкселя, на короткое время стали называть геологическую науку.

Нептунизм в России получил отражение в немногих публиковавшихся на рубеже веков работах, в том числе в труде ученика А. Вернера - А. Севастьянова (1810), но проявлялся он не во всех "классических" аспектах. "Шире всего были распространены литогенетические представления, уживавшиеся с иными, чем у Вернера, трактовками других проблем. Нептунизм не сковывал прогресса науки так, как это иногда считают" (Высоцкий, 1977, с. 83)

Джеймс Геттон (1726-1797 гг.) с юности интересовался химией, учился в Эдинбургском университете, Сорбонне, Лейденском университете, защитил диссертацию по кровообращению, в 1768 г., в возрасте 42 лет, поселился в Эдинбурге, посвятив себя фермерскому труду и увлечению (которое сегодня назвали бы хобби) - геологическим наблюдениям, в которых часто принимали участие товарищи по устричному клубу, членами которого, кстати сказать, были экономист Адам Смит, философ Дэвид Юм, математик, друг и биограф Д. Геттона - Джон Плейфер. Геологические исследования в Грампианских горах Шотландии привели Д. Геттона к убеждению о существовании внутреннего тепла Земли, магматических расплавов и явлений плутонизма и метаморфизма. В данном случае, однако, нам интересны не петрологические построения Д. Геттона, сделавшие его лидером теории плутонизма, а другие, не менее важные идеи, высказанные им в ряде статей, а затем в 3-х томном трактате, последний том которого был опубликован лишь 100 лет спустя после написания, в 1899 г.

1 .Изложенная им система бала униформистской. В этом отношений он был прямым предшественником Ч. Лайеля, утверждая, что происходящие в природе процессы всегда были и остаются равномерными и устойчивыми.

2.Геологические события - периодичны, а периоды - многократны. Каждый период начинается с накопления энергии и поднятия гор, за которыми следуют вулканизм и плутонизм, сопровождающиеся освобождением энергии, а затем остановка поднятий и денудация.

3.Поскольку,исходя из концепции униформизма, для поднятия и денудации необходимо время - вводится понятие о геологическом времени, у которого нет ни начала, ни конца.

Эпоха А. Вернера и Д. Геттона, отмеченная также работами Ж. Ламарка, Джаббата Сулави, А. Лавуазье, Г. Соссюра, Д. Холла и замечательного полевого исследователя П.С. Палласа (1741-1811 гг.), поселившегося в России и избранного в 1767 г. действительным членом Петербургской Академии наук, мнилась тем временем, когда геология стала самостоятельной наукой. Главным ее мотивом была борьба нептунистов и плутонистов, результатом же явилось понимание геологического процесса как взаимодействия внутренних и внешних сил, осознание периодичности их проявления и длительности геологического времени.

Этап оформления геологии в современную науку, приходящийся на очень короткий временной интервал (1820-1840 гг.), который часто называют «героическим периодом», ознаменовался рождением биостратиграфии, созданием геохронологической шкалы фанерозоя, близкой к современной и выходом в свет трехтомного сочинения Ч. Лайеля "Основы геологии" (1830-1833 гг.), выдержавшего 11 изданий при жизни автора и переведенного на все европейские языки. На русский язык был сделан перевод в 1866 г. первого тома, и в 1878 г. - второго (Лайель, 1866, 1878).

Чарльз Лайель (1797-1875) - родился в родовом поместье в Шотландии. Прослушав лекции У. Букланда в Оксфорде, бывшего, кстати сказать, создателем одного из вариантов делювиальной гипотезы - представлений о катастрофическом Всемирном потопе, - стал, тем не менее, одним из наиболее ярких создателей метода актуализма, отрицающего мировые катастрофы и признающего постоянство геологических процессов в истории Земли. Исследовав и сравнив между собой осадки в современных озерах графства Агнес в Шотландии, остракодовые осадки в прудах и канавах Гемпшира, меловые отложения Вельда вблизи Лондона, карбонатные разрезы Парижского бассейна, осадочные и вулканические образования в Италии и Сицилии, молодой человек, не испытывающий давления научных догм, юрист по образованию и роду деятельности в начале своей карьеры, в 1829 г. в письме к Р. Мурчисону излагает свои принципы, которые "сводятся ни много ни мало к утверждению, что, начиная с древнейших времен, в которые может проникнуть наш взор, и до наших дней не существовало причин, кроме тех, которые действуют сейчас, и что энергия их проявления никогда сильно не отличалась от той, которую они обнаруживают в наши дни" (цит. Хэллем, 1985, с. 65). Принцип актуализма не был изобретен Ч. Лайелем, он рождался постепенно в трудах его предшественников - от философов древности Пифагора Самосского, Аристотеля и Страбона до Леонардо да Винчи, Н.Стено, М. Ломоносова, Д.Геттона. Заметим кстати, что знаменитая фраза "Современность есть ключ к познанию прошлого" принадлежит не Ч.Лайелю, как часто считают, а Ж. Бюффону (1707-1788 гг.). Тем не менее, автором принципа актуализма как базовой мировоззренческой позиции геологии мы называем Ч. Лайеля, поскольку в его трудах этот принцип получил наиболее полную аргументацию, наиболее яркое и убедительное раскрытие и широкое тиражирование, обеспечившее ему большую читательскую аудиторию.

Известно, насколько неоднозначно отношение к принципу актуализма было и у современников Ч. Лайеля и у последующих поколений естествоиспытателей, вплоть до политизированной полемики в СССР, особенно проявившейся в известной литологической дискуссии 1952 г. Даже крайне сужая возможности метода, как, например, это сделал канадский геолог П.И. Гретенер в скорее остроумном, чем справедливом замечании: "изучение настоящего дает не ключ к прошлому, а вид на прошлое через замочную скважину" (цит. Романовский, 1995, с. 74), - мы должны признать, что метод или принцип актуализма-униформизма до наших дней служит единственным достоверным источником знаний в генетической части геологии и, в особенности, в генетической литологии.

Если принцип актуализма можно рассматривать как общий методологический подход в геологии и в науке об осадочных породах, то другие ее открытия, сделанные в названный и ми. который мы относим к становлению геологии, и в последующий, обычно называемый этапом классической геологии (40-е годы XIX - 10-е годы XX столетия), создали ее фактическую и толковательную базу. По-видимому, можно говорить о 4-х источниках литологии, сформировавшихся в XIX в. в рамках геологической науки. Это - стратиграфия, в особенности региональная, описательная; учение о происхождении осадков, которое называют еще фациальным или литогенетическим анализом; микроскопическая петрография вместе с другими методами исследования вещества и изучение современных осадков. Развитие каждого из этих четырех направлений протекало не непрерывно. В их развитии, как и в развитии каждой науки, можно увидеть определенные рубежи, исходные точки, из которых в дальнейшем постепенно развивалась наука. Рассмотрение таких отправных точек наиболее интересно, и именно их мы попытаемся осветить.

У колыбели стратиграфии стояли англичанин Вильям Смит (1769-1839 гг.) - механик-самоучка и землемер, и его французские современники - исследователи Французского бассейна Ж. Кювье (1769-1832 гг.) и А. Броньяр (1770-1847 гг.). А.Броньяр был горным инженером и занимался геологическим описанием разрезов, а ставший основателем палеонтологии Ж. Кювье - биологом, его материалом были ископаемые органические остатки. И то, и другое послужило материалом для детального литологического и палеонтологического расчленения надмеловых отложений Парижского бассейна и создания в течение 1808-1822 гг. схемы их стратиграфического расчленения с обособлением семи основных подразделений (названных, кстати сказать, формациями в генетической трактовке - древняя морская формация, первая пресноводная формация и т.д).

В это же время ровесник Ж. Кювье - Вильям Смит (1769-1839 гг.), работающий на строительстве каналов в Юго-Западной Англии, обращает внимание на расслоенные разрезы (будущей нижней юры), переполненные разнообразными остатками фауны, и начинает наносить на карту наслоения, содержащие сходные окаменелости. Итогом является первая в мире геологическая карта окрестностей г. Бата, где были изображены возрастные единицы, выделяемые по комплексам ископаемой фауны и "Таблица последовательности слоев и заключенных в них органических остатков", составленная в 1799 г. и опубликованная в 1815 г. Далее события следуют с кинематографической быстротой. К 1819 г. В. Смит завершает работу по изучению практически всего мезозойско-кайнозойского разреза Британии. В 1822 г. В. Конибиром и Дж. Филлисом создается стратиграфическая схема Англии и Уэльса. Сопоставив разрезы Англии и Центральной Ннропы, бельгийский геолог Ж. Омалиус д'Аллуа в 1831 г. предложил синтетические схемы осадочных образований, оказавшимися прототипами современной геохронологической шкалы. В невероятно короткие сроки были выделены почти все системы фанерозоя: кембрийская - англичанином А. Седжвиком в 1835 г., силурийская - англичанином P. Mypчисоном в 1839 г., девонская - А. Седжвиком и Р. Мурчисоном в 1839 г., каменноугольная - англичанами В. Конибиром и Дж. Филлипсом в 1822 г., пермская в России - Р. Мурчисоном в 1841 г., триасовая - немцем Ф. Альберти в 1834 г., юрская - французом А. Броньяром в 1829 г., меловая - Ж. Омалиусом д'Аллуа в 1822 г.; третичный период был выделен ранее итальянцем Д'Ардуино в 1759 г.

Геологические исследования в России в XIX в. носили, прежде всего, и главным образом, характер стратиграфический, так как возрастное расчленение геологических образований этой громадной территории являлось первоочередной задачей. Вопросы стратиграфии, в первую очередь и главным образом, обсуждались в трудах Н.А. Головкинского, А.П. Павлова, А.А. Иностранцева, А.П. Карпинского, Н.И. Андрусова и многих других, остальные наблюдения и даже открытия совершались на фоне этой основной задачи, однако именно эти сопутствующие наблюдения послужили основанием будущей литологии.

Стратиграфия, опирающаяся на вертикальную смену состава горных пород и заключенных в них окаменелостей, в самом начале своего становления встретилась с серьезным препятствием - горизонтальной изменчивостью слоев и палеонтологических сообществ. Это явление еще не было осознано геологией до начала XIX в., что позволило А.Вернеру считать разрез в отрогах Гарца глобальным явлением, а Ж. Кювье - отстаивать теорию катастроф. Латеральная изменчивость была открыта Констаном Прево (1787-1856 гг.) в Парижском бассейне, и здесь необходимо сделать некоторые пояснения, поскольку открытие горизонтальной изменчивости разрезов обычно связывают с именем швейцарца А. Грессли, так же как принято считать, что термин "фация", отражающий явление изменчивости, тоже принадлежит А. Грессли. В действительности, и то и другое является заблуждением. Не имея возможности использовать оригинальные работы К. Прево и А. Грессли, сошлемся на толкование их Б.П. Высоцким (1987), Э. Хэллемом (1985), Н.Б. Вассоевичем (1948) и Н.С. Шатским (1986).

По Н.Б. Вассоевичу слово "фация" появилось в литературе благодаря Н. Стено, в его знаменитой книге "О твердом, естественно содержащемся в твердом" (1669 г.) для обозначения каждого из шести геологических образований, выделенных в вертикальном разрезе, и было, таким образом, понятием стратиграфическим. Впоследствии появляются знания о горизонтальной изменчивости подобных "фаций". По Э. Хэллему (1985, с. 62), "Прево был пионером в изучении латеральной изменчивости... в пределах одного стратиграфического горизонта; он первым понял значение фациальной изменчивости и убедительно продемонстрировал ее на примере Парижского бассейна..." Для обозначения единиц изменчивости К. Прево использует термин "формация". Формации у К. Прево - это породы, образовавшиеся независимо от возраста в одинаковых условиях (формации пирогенные, водные, морские и др.). Как отмечает Б.П. Высоцкий, у К. Прево отложения - одновозрастные породы - делят разрез по горизонтали, формации - по вертикали. Значение этих понятий для геолога он сравнивает с ролью широты и долготы для астронома.

Несмотря на сказанное, мы все же считаем родоначальником фациального анализа А. Грессли, потому что именно он соединил эти два понятия - "латеральная изменчивость" и "фация", обосновал их наиболее глубоко и создал работу по фациальному анализу, послужившую эталоном для огромного числа последователей.

Аманц Грессли (1814-1865 гг.) дал миру пример бескорыстного служения науке. "Жизнь этого гениального бездомного бродяги, полная невзгод и тяжелых потрясений, по- видимому, не привлекала историков науки, а его идеи, часто неправильно истолкованные, не получили еще полного и всестороннего освещения" (Шатский, 1986, с. 185). Родившись в одном из французские кантонов Швейцарии в семье мелкого фабриканта, А. Грессли воспитывался в школе иезуитов, которую он покинул после конфликта с преподавателями, и приступил к слушанию лекций на медицинском факультете Страсбургского университета, предпочитая при этом заниматься любимым занятием - геологией. Поглощенный единой страстью, немытый и оборванный, похожий на бездомного бродягу, нетребовательный к еде и крову, он неутомимо странствует в одиночку с утра до ночи, с весны до осени и из года в год. За короткое время с гениальной проницательностью, восхищавшей всех геологов, которые с ним соприкасались, А. Грессли стал непревзойденным знатоком Золотуркской части Юрских гор. В 1836 г., еще будучи студентом, он начал писать обобщение своих наблюдений и составление систематических коллекций окаменелостей, скоро ставших знаменитыми (в большей и наиболее ценной части похищенных в 1846 г. его научным "покровителем" Агассисом). В 1838 г. А. Грессли завершает наблюдения этого периода в своем главном сочинении (Gressly, 1838), где излагает методику исследования и его результаты. «Вместо того, чтобы удовольствоваться некоторым количеством вертикальных разрезов ... я прослеживал каждый горизонт, каждое отложение в его горизонтальном протяжении как можно дальше, с целью изучить его видоизменения". Этим способом ему "удалось распознать в горизонтальном протяжении каждого отложения различные, вполне определенные видоизменения, которые представляют постоянные особенности в егс петрографическом составе, также как и в палеонтологических признаках в совокупности его окаменелостей..." Такие видоизменения он называет «видами отложений или фациями" "(цит. по Шатскому, 1986, с. 193-194). Вполне естественно, что причину видоизменений или фаций А. Грессли видит в видоизменении среды осадконакопления и обитания организмов, а каждую фацию - как результат существования определенной среды в данном месте и в данное время.

Термин "фация", возрожденный А. Грессли, вошел во все геологические науки и распространился по всему миру, однако до сегодняшнего дня не утихают споры о том, какое все- таки значение придавал А. Грессли термину '"фация". В трактовке Н.С. Шатского (1986, с. 197) "Грессли под фациями разумел породы, сравниваемые с другими породами, виды отложений, а не условия их образования... Условия - это его вывод, это его объяснения, зачастую довольно поверхностные... У Грессли главное - сравнение отдельных видов отложений. Это и есть фациальный анализ". Н.Б. Вассоевич (1948) считает, что у А. Грессли есть формальное определение фации и толковательное, проходящее через текст работы, не совпадающие друг с другом, что послужило причиной последующего дуализма в понимании этого термина. В определении А. Грессли, «фация - это совокупность видоизменений отложений, выражающаяся в том или ином петрографическом, геогностическом или собственно палеонтологическом их отличии" (Вассоевич, 1948, с. 16). В тексте же - это не просто совокупность свойств, но свойств, сигнализирующих об условиях образования породы и способах распознавания последних.

Внимательно перечитывая написанное о А. Грессли, можно видеть, что никаких несовпадений и противоречий в толковании фаций у А. Грессли нет. Говоря современным языком системного подхода, у А. Грессли есть статическая система - реальный облик породы или пачки пород с реальным комплексом признаков, включая окаменелости, которые сменяют друг друга по простиранию, и ретроспективная система обстановок, где осадки, давшие впоследствии породы, были образованы, также последовательно сменяющих друг друга. А. Грессли поступал так, как поступали после него и поступают сейчас геологи, руководствующиеся здравым смыслом - сначала выделяют реальную единицу разреза, изучают ее признаки, а потом объясняют ее происхождение. И никакой премудрости здесь нет. Они появились позже, когда первоначальный порядок вещей был нарушен, и стали применяться обратные процедуры "фациального анализа", включающие выделение генетических единиц на первом этапе исследования, и описания их признаков - на втором. Второй этап, впрочем, стали вовсе опускать, и таких работ, написанных, как принято говорить, "способом генетических ярлыков", создано довольно много.

В русскую литературу понятие и термин "фация" был введен Н.А. Головкинским в 1865 г., которой писал, что он позволил себе русифицировать этот термин за неимением соответствующего чисто русского слова. С именем Н.А. Головкинского связано открытие закона, не менее важного, чем само понятие "фация". Подобно тому, как кратко формулируется закон Лайеля  - "Современность есть ключ к познанию прошлого", или определение Грессли - "Фация есть совокупность видоизменений отложений", существует закон Головкинского - "Вертикальная последовательность пород повторяет их расположение в плане".

Николай Алексеевич Головкинский (1834-1897 гг.) родился и вырос в большой и дружной семье государственного служащего в Казанской губернии. В 1851 г. он становится вольнослушателем на медицинском факультете Казанского университета, затем добровольцем участвует в Крымской войне, которую заканчивает в чине поручика, и вновь поступает в Казанский университет, теперь уже на естественное отделение физмата, с которым связана его деятельность до 1871 г. В 1862-64 гг, он находился в Германии и Италии для продолжения обучения, проделав путь, по которому ранее прошел М.В. Ломоносов, и позже А.П. Павлов, А.А. Иностранцев, В.И. Вернадский и многие другие, воспользовавшиеся субсидиями, которые предоставляло российское государство для одаренных молодых людей. Такова была общая стратегия России - приобщение к Западу для развития собственной культуры и науки, которая частично осуществлялась и в раннесоветское время, сменившись затем иной политикой, приведшей к "утечке мозгов" из России с начала 70-х годов, а затем катастрофическим для страны бегством за границу русских ученых и лучших выпускников вузов в постсоветское время.

В 1871-86 гг. Н.А. Головкинский - профессор и ректор Новороссийского (Одесского) университета, а с 1886 г., после выхода на пенсию с полным профессорским жалованием, которое тогда причиталось работникам университетов с 25-летней выслугой, он - гидрогеолог Таврического земства и организатор артезианского водоснабжения, за что благодарные жители Алушты воздвигли ему памятник, стоящий и поныне у подножия горы Кастель.

Главная работа Н.А. Головкинского - "О пермской формации..." (1868) регионального характера, но на региональном материале им формулируются положения, которые, как оказалось, представляют собой некий общий закон в геологии. Н.А. Головкинский показал, что одновозрастные отложения могут иметь неодинаковый состав, отражая фациальную зональность. При трансгрессии или регрессии однофациальные зоны, мигрируя, создают слои одинаковых по составу, но разновозрастных пород, а в разрезе будет зафиксирована смена пород по вертикали, повторяющая их последовательность в плане. В 1872 г. эта закономерность была подтверждена А.А. Иностранцевым при исследованиях на севере Европейской России, а позже, в 1893 г. независимо сформулирована И. Вальтером в его известном "Введении в геологию", после чего получила название закона Вальтера, что не совсем справедливо, поскольку "закон Вальтера" был открыт, когда Вальтеру, родившемуся в 1860 г., было 9 лет. Закон Головкинского реализуется значительно шире, чем предполагал его автор - не только при трансгрессиях и регрессиях, но также при формировании аллювиальных циклостром эолово-солончаковых отложений и др. Многие элементарные породные ассоциации - литомы формируются по закону Головкинского. И даже в крупных геологических телах, масштаба геоформаций можно усмотреть черты этого закона. Так горизонтальный ряд современных формаций: срединно-океанического хребта - океанического ложа - континентального подножия - предгорного шельфа находит повторение в вертикальном типовом формационном ряду геосинклинально-складчатой области.

Во второй половине XIX века в русскую литературу было введено понятие "генетический тип отложений". Это событие обычно связывают с именем А.П. Павлова, но, по- видимому, оно произошло раньше, поскольку понятия элювий, аллювий и даже делювий, позже исключенного из геологической терминологии, как определённых генетических единиц, использовались С.Н. Никитиным, В.В. Докучаевым и другими. В статьях, специально посвященных генетическим типам послетретичных отложений, А.П. Павлов (1889-1890 гг.) определения не дает, а делает это, как пишет В.Т. Фролов (1995, с. 139) позже, в 1924 г.: "Генетические типы - совокупности отложений, образовавшихся в результате работы определенных геологических агентов". Так, по А.П. Павлову (1889, цит. по изданию 1951 г.): "Образования моренные, обязанные своим происхождением ледникам и ледниковым покровам» (с. 11), "Образования делювиальные - сюда относятся разнообразные по петрографическому составу образования, покрывающие более или менее мощным покровом склоны возвышенностей, представляющие собою продукты выветривания вышележащих коренных пород, перемещенных на склоны работой дождевых и снеговых вод" (с. 14).

Представления о генетических типах, генотипах, литотипах и близких к ним понятий, производных от понятия "генетический тип", получили широкое распространение в литература на русском языке параллельно с производным от термина "фация" в генетическом понимании. Вопрос о соотношении этих групп терминов и понятий оказался чрезвычайно запутанным. Из последних трактовок, сделанных, в частности, В.Т.Фроловым (1995 г.), вытекает, что "типизация отложений по ведущему геологическому процессу или способу формирования отложений приводит к выделению генетических типов отложений" (с. 157), и далее: "Если фации понимать генетически (в широком смысле термина), т.е. физико-географически, как ландшафты или обстановки накопления, то их можно классифицировать" (с. 256). Таким образом, в данном случае фации - обстановки, генетические типы - реализация способа образования. Поскольку, однако, обстановки сами по себе произвести осадок не могут, а в них реализуется какой-то определенный способ или способы отложения, получается, что фации производят генетические типы. Из подобной казуистики возможен только один выход - рассматривать системы генетических типов и фаций раздельно, не смешивая их. Это - разные языки для одних и тех же явлений. Подобно тому, как не изменится знание о расстоянии от того, измеряется оно в вершках, аршинах или верстах, или сантиметрах, метрах и километрах, так не изменяется представление о генезисе осадков - будет ли оно выражено на языке генетических типов или фаций. Фациальный язык предпочтителен в геологии, язык генетических типов - в литологии и литогенетическом анализе, в частности.

К исследованиям генетического направления должно быть отнесено составление палеогеографических карт. Первая палеогеографическая карта Европейской России была опубликована в 1863 г. Г.А. Траутшольдом для юрского периода, затем серия карт для этой же территории была составлена А.А. Иностранцевым, однако наибольшую известность получили палеогеографические карты А.П. Карпинского для фанерозоя. Это были широкие обобщения, позволяющие судить о развитии структурных элементов Европейской платформы и зависимости развития платформы окружающих горно-складчатых областей (Карпинский, 1887, 1894 г., переиздание 1947 г.).

Особняком стоят оригинальные и полузабытые глобальные палеогеографические построения И.Д. Лукашевича. Иосиф Демьянович Лукашевич (1863-1928 гг.) за несколько месяцев до окончания Петербургского университета был арестован и, проходя по делу А.И. Ульянова, приговорен в 1887 г. к пожизненному заключению, которое он отбывал в Шлиссельбургской крепости до амнистии 1905 г. Здесь он написал капитальный труд, опубликованный в 1908-11 гг. под названием "Неорганическая жизнь Земли", 3-й том которого посвящен палеогеографической истории нашей планеты. На работы И.Д. Лукашевича редко ссылаются - слишком оригинальными и даже фантастическими кажутся его построения. Тем не менее следует отдать дань уважения этому удивительному человеку и подвижнику науки, который принес в геологию много оригинального и не до конца оцененного. Карты И.Д. Лукашевича были первыми глобальными палеогеографическими реконструкциями, он был, по-видимому, первым русским геологом, выделившим палеогеографию в качестве самостоятельной отрасли знания, он первым применил в русской литературе термин "платформа", но самым главным, и с позиции сегодняшнего дня современным, было то, что он обратился к космическим причинам, воздействовавшим ни земную палеогеографию и развивал представления об огромной устойчивости континентальных массивов в геологической истории.

Генетическое направление долго оставалось ведущим при изучении осадочных пород. В 30-х годах Ф.Ю. Левинсон- Лессинг писал: "Основной и руководящей идеей были и остаются два положения: 1)фациальная характеристика, т.е. перенесение на толкование осадочных пород опыта, почерпаемого из изучения современного литогенеза; 2)диагенезис".

Третьим источником литологии явилась микроскопическим петрография и следовавшие за ней инструментальные методы. В 1851г. сэр Генри Сорби впервые описал под микроскопом шлиф жернового (кварцевого) песчаника, и позже опубликовал первую работу (Sorby, 1858) по микроскопической диагностике минералов. Также в 1851 г. Ошатц демонстрирует коллекцию шлифов и минералов горных пород (Марфунин, 1959).

Изобретение же поляризационного микроскопа произошло, когда В. Николь в 1828 г., распилив и снова склеив половинки ромбоэдра исландского шпата получил поляризованный свет, а Г. Гилберт в 1834 г. вмонтировал их в микроскоп, сделав его поляризационным. Около 1878 г. почти одновременно А. Лазо, Э. Бертран и К. Клейн дополнили микроскоп кинескопом, завершив создание прибора, принципиально не отличающегося от поляризационного микроскопа наших дней. В 1891 г. Е. Федоров конструирует модель универсального столика - приставки к микроскопу.

В 1896 г. М. Неймайер писал (с. 719): "Введение микроскопии совершенно преобразило петрографию и дало сильный толчок для поразительно быстрого развития".

Являясь стержнем описательной петрографии, оптическая петрография дополнялась другими методами, совершенно необходимыми в случаях, когда породы не имели отчетливых кристаллических фаз, как это часто бывает в осадочных породах.

Забегая вперед, отметим основные вехи развития инструментальных методов в петрографии. В 1895 г. Рентгеном открыты лучи, названные его именем. В 1912 г. Фридрихом, Книппингом и Лауэ была получена первая дифрактограмма (цинковой обманки). С 40-х годов рентгеноструктурный анализ стал рядовым методом исследования.

В 1899 г., основываясь на разработанных Ле-Шателье принципах, Роберс-Остин применил дифференциальную термопару. В 1904 г. во Франции и одновременно в России Н.С. Курнаковым создается пирометр. С 1930-х годов в ВИМСе термический анализ стал использоваться для диагностики минералов и их смесей.

С 1939 г. начинается электронная микроскопия, после того как Эйтель, Мюллер, Радчевский в Германии получили под электронные микроскопом первые изображения частиц глинистых минералов. В СССР это было сделано в 1949 г. М.Ф. Викуловой во ВСЕГЕИ.

В 1938 г. бельгийцем Р. Бойи было начато изучение непрозрачных минералов в проходящем инфракрасном свете. В СССР это было начато в ВИМСе в 1954 г.

В 1930 г. Урбахом предлагается термолюминесценция как метод исследования минералов. Применение его для промышленных оценок было сделано в 1938 г., а использование его в нашей стране началось после работ Даниэльса и др. в 1953 г.

В 1951 г. французом Р. Костеном, а в 1953 г., по-видимому, независимо, в СССР И.Б. Боровским был предложен рентгеноспектральный метод и разработана аппаратура для химического анализа минералов в малых объемах. Спустя 20 лет, в 70-х годах, этот метод стал массовым благодаря появлению совершенных микроанализаторов.

После работ Г. Сорби в 50-х годах XIX в. петрография с микроскопом получила развитие не в осадочной, а в магматической геологии. Переместившись в Германию, она начала бурно развиваться с 70-х годов в капитальных трудах Ф. Цириеля (1873 г.), Г. Розенбуша (1873, 1877 гг.), Ф. Фуке и А. Мишель Леви (1879 г.) и др. представителей фундаментальной немецкой петрографической школы (библиографию см. Левинсон- Лессинг, 1936г.). В России поляризационный микроскоп впервые применил А.А. Иностранцев в 1867 г. также для исследовании магматических пород - диабазов о.Валаам, а в 1868 г. - А.П. Карпинский. Ф.Ю. Левинсон-Лессинг пишет: «Осадочные породы как в отношении их физиографии, так и условий их генезиса попали в орбиту внимания петрографов значительно позднее магматических пород. И надо сказать, что толчок к более глубокому изучению осадочных пород последовал со стороны геологии, а не петрографии, которая долго оставалась равнодушной к этой группе горных пород" (Левинсон-Лессинг, 1936, в. 23-24).

Петрография осадочных пород в России на первом этапе не была микроскопической, а базировалась на изучении фи- чических и химических свойств минералов и их скоплений. Первыми ее шагами были исследования глинистых пород,
главным образом каолинитов, фосфоритов и глауконита. Изучение глин связано с именем П.А. Земятченского, описавшего каолинитовые образования Южной России (1896) (впоследствии, но уже во время, относимое к другому периоду - другие типы глин, в частности, синие кембрийские глины (1929 г.) и, наконец, глины СССР, 1935 г.).

Монография о происхождении глин (1912 г.) и их генетическая классификация (1915 г.) принадлежит И.И. Гинзбургу. В.В. Докучаевым (1883 г., 1899 г.) разработана теория превращения первичных минералов и пород в осадочные, приводящие также к образованию почв, по выражению М.С. Швецова (1958), представляющая один из краеугольных камней осадочной петрографии.

Фосфоритовые породы России изучались В.И. Вернадским, А.А. Кейзерлингом, А.А. Иностранцевым, а также М.Д. Сидоренко, сделавшем в конце прошлого столетия первое микроскопическое описание фосфоритов. Позже микроскопические описания фосфоритов были сделаны Я.В. Самойловым, В.И. Лучицким, А.Д. Архангельским, работавшими (1911-1913 гг.) в рамках комиссии по изучению фосфоритов при Московском сельскохозяйственном институте.

В 1896 г. К.Д. Глинка опубликовал первую капитальную сводку по глаукониту.

Проникновением микроскопических описаний в петрографию осадочных пород характеризовались работы школы Киевского университета, возглавляемой П.Я. Армашевским. Им и его учениками В.В. Дублинским, В.И. Лучицким с 1883 по 1905 гг. были даны описания карбонатных пород мела, овручских песчаников и др. пород. В работе М.Э. Ноинсксого (1913) содержится исключительно полное для того времени петрографическое описание известняков и доломитов Самарской Луки, иллюстрированное микрофотографиями шлифов и 5 изображениями пород под микрофотографической лупой. Событие это произошло за три года до издания Л. Койе знаменитого Атласа породообразователей карбонатных пород, от которого принято брать отсчет истории литологии. При изучении меловых отложений Поволжья А.Д.Архангельским (1912 г.) были применены многие известные в то время методы петрографических исследований и произведены фациальные реконструкции, основанные на сравнении осадочных пород с современными морскими осадками. Именно в работе 1912 г. А.Д. Архангельский высказал идею, ставшую широко известной, что аналогом писчего мела является современный глобигериновый ил. "Появление этой монографии завершило период зарождения и положило начало развитию науки об осадочных породах в нашей стране" (Швецов, 1958, с. 107).

Наконец, четвертым источником литологии явилось исследование современных осадков морей и океанов. Н.М. Страховым (1971) описаны те скромные достижения в исследовании морских осадков, которые были достигнуты к 1872 г. - времени начала экспедиций «Челленджера», совершившей то, что называют прорывом в этой области знания... "Челленджер" представлял собой корвет водоизмещением 2300 т. Экспедиция была организована кафедрой естественной истории Эдинбургского университета и субсидировалась Лондонским Королевским обществом. За 4 года плавания (1872-76 гг.), покрыв расстояние в 70 тыс. морских миль, экспедиция под руководством Томсона с обрала огромный фантастический материал с 372 станций в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах. Обработка материала, осуществленная под руководством участника экспедиции Дж. Меррея и бельгийца А. Ренара, завершилась через 15 лет изданием капитального труда (Murray, Renard, 1891). "Всякий, читавший "Deep-sea deposits", не может не отдать должное οгромному труду, вложенному в эту работу и не восхищаться достигнутыми результатами. Воистину этот труд классический, удивительный по четкости, широте и глубине мысли", - пишет Н.М. Страхов в обзоре результатов экспедиции (1971, с. 34-52).

В России изучение современных морских осадков началось в Черном море в 1890 г. канонерской лодкой "Черноморец" под руководством Ф.Ф. Врангеля и Н.И. Андрусова. Последующие экспедиции на "Донце", "Запорожце", "Казбеке", материалы которых обрабатывались Н.А. Андрусовым, дали объяснения механизму сероводородного заражения черноморской воды, открыли бактериальную форму накопления карбонатных илов. Последующие исследования Я.В. Самойлова, А.А. Титова и А. Д. Архангельского, начатые в 1926 г. с обработки материалов экспедиции на корабле "Первое мая", перешедшие затем в систематические исследования с участием Н.М. Страхова и обобщенные в уникальной по содержательности монографии (Архангельский, Страхов, 1938), положили начало современной теории литогенеза. Напомним, в качестве примера, что зародыши целой системы знаний о лавинной седиментации, заполнившей сотни тысяч страниц в последующей печати, были уже заложены в этой книге. Позже Н.М. Страхов (1971, с. 214), обращаясь к истории, напишет: "Как видно на карте (в работе 1938 г. - В.Ш.), вдоль южного побережья Крыма и почти всего Кавказского, а местами и малоазиатского, на континентальном склоне современные осадки отсутствуют... мористее, иногда на большом расстоянии обнаруживаются характернейшие оползневые брекчии... Наконец, в глубоководных отложениях встречаются пески, иногда грубые, зерно которых становится тоньше снизу вверх, сменяясь глинистым осадком. Они придают тем участкам <.. .>, где встречаются, тот характер, который теперь называют "graded bedding". Объясняются эти. особенности сейсмическими толчками, оползанием осадка и образованием мути, которая постепенно оседая, создавала "graded bedding".

С 30-х годов под руководством М.В. Кленовой проводилось систематическое изучение грунтов и составлялись грунтовые карты Баренцева, Белого и Каспийского морей, преимущественно целевого назначения для обеспечения судоходства и рыбного хозяйства.

Возвращаясь к состоянию знаний об осадочных породах на рубеже XIX-XX столетий, следует констатировать их отрывочный характер - это были фрагментарные знания в прозрачной массе, учитывая огромные размеры страны, геологических и стратиграфических наблюдений. Сведения об осадочных породах обычно появлялись в качестве составных частей последних и не рассматривались как самоцель. Н.С. Шатский (1986) писал в 40-х годах: "В начале XX в. в России петрографии осадочных пород как науки не существовало; более того, геологи, работавшие в областях, сложенных осадочными отложениями, занимались их стратиграфией и изучением фауны, но почти не интересовались породами; особенно резко это проявилось в том, что наши музеи в то время были полны палеонтологическими коллекциями, крупнейшими минералогическими собраниями, прекрасными коллекциями изверженных и метаморфических пород, осадочных же пород в них не было, да их часто совсем не собирали при геологических полевых съемках.

Немного можно сказать также о научных школах. Kaзанская школа в лице Н.А. Головкинского, позже М.Э. Ноинский; Киевская школа во главе с П.Я Армашевским; Петербургcrfz школа во главе с В.В. Докучаевым и П.А. Земятченским - все они либо умирали, либо трансформировались в другие знания, но не литологию и петрографию осадочных пород. Может быть одна - Московская школа - выработала преемственность традиций в лице А.П. Павлова, его ученика А.Д. Архангельского и ученика последнего - Н.М. Страхова. Возможно вообще такова была судьба научных школ в России, где труд ученого всегда был тяжелым и требовал определенной жертвенности и фанатизма.

Вот что писал об этом В.И. Вернадский в 1912-1914 гг. (1988, с. 71): «Не традицией и не преемственностью поддерживалась непрерывность научного развития в России; она достигалась тем, что в стране постоянно возникали ростки научной мысли и научной деятельности, заменялись погибшие... Процесс шел как стихийный природный процесс: рост научной работы поддерживался постоянным перевесом рождения над смертью.

Причина постоянного появления этих ростков, очевидно, указывает на существование в среде нашего общества каких-то благоприятствующих к тому условий, но условия эти, как все причины психического характера, почти уходят из кругозора историка...».

С начала нового, XX столетия, сведения об осадочных породах, претерпевая консолидацию, приобретают черты самостоятельной научной системы, получившей название «Петрографии осадочных пород», «Литологии» или «Учения об осадочных образованиях».

ИСТОРИЯ ЛИТОЛОГИИ

История литологии со времени ее зарождения, как самостоятельной науки, представляет собой последовательное включение в сферу внимания все более расширяющийся круг объектов, изучение их признаков постоянно совершенствовавшимися методами исследования и осознание их места в пространстве земной коры и геологической истории. Становление и оформление литологии, растянувшееся почти на весь XX век (1909-1998 гг.). мы постараемся рассмотреть на материале крупных обобщающих работ, в общем весьма точно отражающих состояние знаний на время их написания. При таком подходе следует начать с работы А. Грабау.

Амадеус В. Грабау (1870-1946 гг.) был выдающиеся палеонтологом, стратиграфом и геологом (Shimer, 1946). За время создания своего главного труда "Принципы стратиграфии" в 1909-1910 гг. он - профессор Колумбийского университета, а последние 26 лет - профессор Национального института Китая в Пекине. Его работы по гастроподам, кораллам и криноидеям создали ему известность как крупнейшему палеонтологу XX в. Изучая пульсационные движения земной коры, поднятия и опускания уровня моря, носящие, по представлениям А. Грабау, всеобщий, глобальный характер, и изложив свои представления в 4-томном труде, он положил начало современной секвенс-стратиграфии. Его Полярная теория о неподвижности полюсов и скольжении скал по силе явилась предвестницей будущей плейт-тектоники.

Классификация осадочных пород А. Грабау (1904) - первая классификация такого рода - до сего дня не потеряла значения; введенные в ней термины - аггломерат, рудит, аренит, лютит и производные от них - кальцирудит, биорудит, силикаренит, калькаренит и др. навсегда вошли в научный словарный фонд, а успех "Принципов стратиграфии" (Grabau, 1909, 1910), переиздававшихся еще трижды в 1913, 1924 и 1960 гг., может сравниться разве что с популярностью "Основ геологии" Ч. Лайеля.

Книга "Принципы стратиграфии" объемом более 1500 с. состоит, не считая предисловия, из 7 разделов: А - атмосфера, В гидросфера, С - литосфера, D - пиросфера, E - барисфера, F- биосфера, G- принципы классификации и корреляции геологических формаций (как страгиграфических единиц - В.Ш.). Не касаясь главы "Литосфера", о которой пойдет речь особо, отметим наиболее важные с позиций сегодняшнего дня стороны книги А. Грабау. В ней выделяются климаты: 1) ледниковый, 2) межледниковый, 3) речной и озерный, 4) межречной, межозерный или климат пустынь; таким образом типы климатической зональности, взятые позже Н.М. Страховым за основу теории литогенеза, уже заложены в классификации А. Грабау. Описываются моря - межконтинентальные, внутриконтинентальные и малые водоемы, их морфология, гидродинамика, в многочисленных таблицах приводятся сведения о химии, температуре, биомассе элементов гидросферы.

Раздел "Пиросфера и барисфера" освещает вопросы, которые сегодня принято излагать в курсах общей геологии, а раздел "Биосфера" представляет собой нечто вроде введения в палеонтологию и стратиграфию, поскольку в нем освещаются систематика зоо- и фитопалеонтологических сообществ, их распространение по вертикали, закономерности миграции организмов, выделяются различные зоо- и фитопровинции. Геохронологическая шкала и ее обоснование, изложенные в последней главе, даются как итог проявления и взаимодействия всех геологических факторов, рассмотренных в книге, демонстрируя цельность, законченность и направленность этого огромного труда на решение главной задачи - создания системы стратиграфии. Заметим кстати, что в верхнюю часть стратиграфической шкалы А. Грабау помещает "психозой", представляющий не что иное как ноосферу В.И. Вернадского.

В "Принципах стратиграфии", созданных последним из энциклопедистов, подобных которым уже не будет в XX в., в русле нашего изложения наиболее интересна глава «Литосфера». В ней вводится понятие о двух главных группах пород - эндогенных и экзогенных; метаморфические породы не выделяются в группу такого же ранга - этой экзекуции они неоправданно подвергнутся позднее, у других авторов, а рассматриваются как дериваты первичных пород. Эндогенная группа подразделяется сначала по составу (граниты, сиениты и т.д.), г. затем по структуре.

Экзогенные породы делятся по происхождению на атмолиты, гидролиты и биолиты, затем каждая из групп подразделяется по составу, структуре, и вновь на нижнем уровне - по происхождению. Таким образом, классификация у А. Грабау - структурно-вещественно-генетическая - многоуровенная, где на каждом уровне деления предпочтение отдается то первому, то второму, то третьему признаку. Выделяется также группа космокластических пород. За описанием пород следует характеристика горнопородных интрузивных и осадочных тел.

Специальная глава посвящена структурам и литогенезису (lithogenesis - термин А. Грабау) атмо- и гидрогенных пород - морских, озерных, флювиальных и пород-источников, в том числе горячих. Описываются химизм, динамика, геологическая обстановка их проявления. Такое же описание делается для биогенных пород. Более 70 с. текста посвящено описанию рифов, которым противопоставляются слоисто- стратифицированные биогенные отложения: описывается их состав, иллюстрированный микрофотографиями, и форма геологических тел.

Около 200 с. книги посвящено описанию литогенезиса в разных областях — морских и континентальных. Характеризуются форма залегания, внутренние текстуры (слоистость, конкреции и др.), размерность, окатанность и другие морфологические особенности пород и их компонентов. Эта часть работы представляет по существу динамическую литологию или «физическую седиментологию», как ее некоторые сейчас называют. В заключение характеризуются элементы напластования- несогласия, формы выклинивания и другие особенности стратифицированных тел.

Интересно подчеркнуть некоторое литологические аспекты в работе А.Грабау, ставшие впоследствии предметом внимательного изучения или длительных дискуссий.

1)Под литогенезисом, вслед за Н. Вальтером, автор "Принцигюв стратиграфии" понимал, прежде всего, процесс  новообразования, а не литификации, как это делают многие в наше время.

2) Окончание "лит" в слове, обозначающем породу, было применено впервые А.Грабау, а не Л. В. Пустоваловым, как это часто думают.

3)Большинство применяемых сейчас названий обломочных пород -  конгломераты, аггломераты, брекчии, а также slate, IHUii, clay и др. уже присутствуют у А.Грабау.

4) Предмет длительного спора о границах песчаных пород решается в рассматриваемой работе совершенно определенно - это 2 и 0,05 мм.

5)Понятие "черные сланцы", столь широко используемое в наши дни, уже есть в книге А. Грабау.

Можно было бы привести еще десятки примеров того, насколько "Принципы стратиграфии" современны и опередили свое время. Ее раздел "Литосфера" (с. 269-858) заставляет именно А.Грабау назвать гениальным основателем литологии как науки. Парадокс заключается в том, что он не ограничился изложением только этой науки, а рассмотрел ее в системе общих геологических знаний, что было уже не под силу ни одному из последующих геологов-осадочников. Именно они, не обладающие универсальным видением, ограничили литологию определенными рамками, вывели ее из общего геологического знания и получили признание как основатели литологии, хотя такое звание по праву должно бы принадлежать А.Грабау.

Основоположниками литологии все же принято считать Француза Л. Кайе, англичанина Г. Мильнера, американца В. Твенгофела, а в СССР - М.С.Швецова; при этом имя Л.Кайе называют чаще всего.

Люсьен Кайе (1864-1944). Идет Первая Мировая война, Франция воюет, а в это время, в 1916 г. выходит в свет книга профессора Французского колледжа при Национальном институте агрономии Л.Кайе "Этюды по петрографии осадочных пород" (Cayeux, 1916; 1934) Книга большого формата, примерно в 2 раза больше наших академических изданий, объемом более 500 с., состоит из 3-х частей. 1-я часть посвящена методам анализа осадочных пород - физическим, микрохимическим, хроматическим; описывается гранулометрический анализ, способы выделения тяжелой фракции минералов, микрохимические реакции на барит, карбонаты, Al, Fe, Mg и др. Вторая часть содержит описание диагностических признаков 45 наиболее распространенных минералов - плотности, твердости, облика под микроскопом, показателей преломления. В третей части дается систематическое описание породообразующих кремниевых и карбонатных организмов. Именно от этой книги Л. Кайе принято вести отсчет начала науки об осадочных породах.

Пятнадцать лет спустя, в 1931 г., публикуется Атлас прекрасно выполненных фотографий и микрофотографий, иллюстрирующий первый том, с изображением минералов, породообразующих организмов, структур и текстур обломочных, карбонатных и кремнистых пород.

Л.Кайе родился недалеко от Авсена, на севере Франции, в семье владельца маленького имения. Решающим в его судьбе были полевые маршруты, совершаемые в юности под руководством ревностного любителя геологии Д. Пиера, влиянию которого был подвержен не только Люсьен, но и его отец Ксавье Кайе. Работа в лаборатории факультета Наук в Лилле, в Школе Недр в Париже, куда он был приглашен знаменитым Марселем Бертраном, затем в Колледже Франции, где он заведовал кафедрой геологии после О.Мишель-Леви, и практически все время, с 1889 г. - сотрудничество со службой геологической карты Франции, - таков вкратце послужной список Л.Кайе, за которым стоят многолетние работы в Северной Африке, Средиземноморье, Центральной и Северной Франции и Бельгии. Геолог, стратиграф, палеонтолог, седиментолог и самое главное - петрограф, основатель микропетрографии осадочных пород,  Л.Кайе показал, сколь многообразны могут быть интересы исследователя и сколь высокой может быть его научная продуктивность. Среди многочисленных работ, опубликованных Л. Кайе за 50 лет - с 1893 по 1941 гг. - 14 монографий. Среди них объяснительные записки к листам геологических карт Камбре, Aмьена, Лилля, Але, монографии по петрографии песчаников Парижского бассейна, мела Парижского бассейна, по карбонатным породам Франции, железистым породам Франции, трехтомный труд по фосфатам Франции - метрополии и колоний.

Упомянутая выше книга «Этюды по петрографии осадочных пород», по мнению биографов Л. Кайе (Leriche, 1948), явилась для осадочных пород тем, чем в свое время стала знаменитая "Микроскопическая минералогия" Ф. Фуке и О. Мишель-Леви для изверженных пород.

В 1922 г. была опубликована книга Г. Мильнера "Введение в осадочную петрографию" (Milner, 1922), в которой проявилась  иная ориентация науки об осадочных породах по сравнению с обозначенной Л.Кайе. Начало столетия, ознаменонавшееся расширением поисково-разведочных, в том числе буровых работ, заставило искать способы корреляции керна буровых скважин. При этом большие надежды возлагались на терригенную минералогию, что нашло отражение в книге Г. Мильнера. Книга состоит из 4-х глав. Глава I содержит рекомендации по отбору проб и методам их изучения, глава II - описание кристаллографических, физических оптических свойств 55 тяжелых и породообразующих минералов осадочных пород, перечисленных в алфавитном порядке. (Представление о ее содержании дает небольшая книга Н.В.Логвиненко «Введение в методику исследования осадочных пород», 1957, являющаяся слепком с этой части работы Г. Мильнера). Глава III посвящена описанию принципов и методов минералогической корреляции осадочных разрезов, глава IV - применению осадочной минералогии для Палеогеографических построений. (Широко известная в нашей стране "Палеогеография по терригенным компонентам" В.П. Батурина, 1937 г. представляет собой расширенное углубление проблемы терригенной минералогии, обозначенной в этой IV главе).

Позже большую известность получило 3-е издание книги Г. Мильнера (Milner, 1940), переведенное на русский язык (Мильнер, 1968).В нем имеются те же разделы, что в первом издании, но значительно расширенные, и добавлены новые - раздел по петрографии консолидированных осадков и заключительный раздел, включающий сведения о почвах, а также технологические аспекты использования осадочных пород - строительную, цементную, керамическую, стекольную технологию и применение осадочных пород в медицине. Г. Мильнер был одним из немногих, кто технологию минерального сырья рассматривал в качестве объекта петрографии осадочных пород. Ни до, ни после него в обобщающих работах по петрографии и литологии эта проблема не обсуждалась, очевидно потому, что является самостоятельной научно-технической ветвью знания.

Знаменательным событием, во многом определившим развитие литологии в мире и в СССР, было появление работы "Принципы седиментации" (Twenhofel, 1925, 1932, 1939, 1950), переведенной на русский язык со второго балтиморского издания как "Учение об образовании осадков" (Твенгофел, 1936). Автором работы считается В. Твенгофел, в действительности, это - коллективный труд, выполненный по заданию Комитета седиментации Национального исследовательского совета США группой авторитетных специалистов, имена которых названы не на титуле, а в предисловии, и поэтому оставшихся малоизвестными. В. Твенгофел был автором многих разделов и ответственным редактором книги. О коллективном методе написания сводок, впоследствии весьма распространенном, В. Твенгофел, в частности, пишет: "Метод составления книги был выработан в самом начале работы и представлен на одобрение Комитету седиментации. Метод можно подвергнуть критике а том отношении, что получились некоторые повторения. Но можно считать заслугой, что в каждом отделе были объединены относящиеся к нему предметы. Кроме того, этот метод изложения употреблялся в течение 5 лет в классах Висконсинского университета и найден был плодотворным" (Твенгофел, 1936, с. 8).

В "Принципах седиментации" под редакцией В. Твенгофела, по существу, был очерчен тот круг знаний, который соответствует объему литологии в современном ее понимании. В ней охарактеризованы: источники осадочного вещества, перенос, отложение, диагенез и литификация осадков. В отдельные главы вынесено описание факторов, влияющих на осадконакопление - топографии, климата, роли организмов.

Подчеркнем, что в этой, практически первой сводке по литологии, стадия следующая за диагенезом, названа литификацией, а не «литогенезом», как ее сейчас склонны называть многие, особенно московские, геологи. Центральной, около 300с., является глава "Продукты седиментации", где описаны практически все известные главные породы и их осадки и даже малые - бариевые, стронциевые и серные.

Осадочная петрография здесь, естественно, еще очень слабая, переплетается с обсуждением проблем генезиса, с характеристикой современных осадков и их последующих преобразований. В заключительных главах дается на удивление обширный перечень текстур и структур осадков (удивляет то, что в начале века 90%, если не более, эндо- и экзоглифов уже были известны науке), описаны обстановки седиментации (глава, из которой выросли все последующие толстые книги о фациях и обстановках осадконакопления) и дана характеристика методов исследования осадочных пород. Не менее замечательным представляется "Список цитированной литературы" на 110 с., свидетельствующий о высоком уровне знаний об осадках и осадочных породах, достигнутом в западной литературе к 20-м годам нашего века. Русские работы, кроме двух работ К.Д. Глинки, известных на Западе благодаря переводам, в списках литературы отсутствуют. Подобная традиция - избегать ссылок на русских авторов со времен работ М.В. Ломоносова, известного в западном мире только историкам науки, сохранилась, как это не трудно видеть, до наших дней.

Естественно, что работы такого масштаба, как "Принципы седиментации" не находят сиюминутного признания. Это происходило и на Западе, и в нашей стране, где до начала 30-х годов продолжались дискуссии - существует ли вообще наука об осадочных породах, а если существует, то каковы ее объемы и задачи? Н.М. Страхов (1971) считал, что методология и задачи литологии были правильно сформулированы в 20-х годах Я.В. Самойловым. "Просматривая советскую и зарубежную литературу тех лет, я пришел к заключению, что единственной работой, которая сознательно ставила задачу создания литологии именно как науки и в соответствии с этим разработала глубоко продуманную программу исследований, является статья М.В. Самойлова, 1923 г. "Очередные работы в области изучения осадочных пород" (Страхов, 1971, с. 13). Основные тезисы работы М.В. Самойлова сводятся к следующему (цитируется по Н.М. Страхову, 1971, с. 14-17): "Совершенно очевидно, какое существенно важное значение... имеет возможно более детальное исследование современных осадков морского дна". "Изучению нашему подлежат (также - В.Ш.) совершенно оформленные, настоящие осадочные породы. Наибольший интерес представляют для нас осадочные породы - биолиты. Общая схема изучения осадочных пород морского происхождения сводится к следующему. Мы стремимся мысленно освободить осадочную породу от всего последующего, всего наносного материала и рассыпать ее в рыхлый осадок морского дна, чтобы опираясь на те закономерности, каким подчиняется проектирование современной жизни моря на его осадках, восстановить полнее жизнь существовавшего некогда морского бассейна».

К подобной программе, сводящей литологию к изучению осадков современных морей и реконструкциям древних морских бассейнов, которую Н.М. Страхов называет «манифестом сравнительной литологии», можно было бы отнестись как к историческому казусу, ибо «чего не бывает в истории», если бы эти представления не были сохранены до наших дней. Выступая на пленарном заседании весьма представительной по числу участников Международной конференции во МГРИ весной 1997 г., А.П. Лисицын заявил, что литология в СССР была создана Н.М. Страховым, но оказалась незавершенной, и только исследование осадков морей и океанов, осуществленное под его, Лисицына, руководством, позволило этот процесс завершить.

В действительности развитие литологии реализовалось иначе - оно пошло не по направлениям седиментационно- генетическому, минералогическому в концепциях Г. Мильнера, составившего ее отдельные разделы, а в направлении петрографо-геологическом, и в выборе этого пути огромная заслуга принадлежит М.С.Швецову с его "Петрографией осадочных пород" (1934).

Михаил Сергеевич Швецов (1885-1975) родился в Москве. В 1904 г. поступил на физико-математический факультет Московского университета, в 1910 г. его закончил с дипломом I степени по специальности геология. Студентом работает в качестве коллектора у А. Д. Архангельского, в 1910 г. оставлен при Московском университете на кафедре геологии у проф. А.П. Павлова для подготовки к профессорскому званию. Как вспоминает O.K. Ланге (Михаил Сергеевич Швецов, 1965), этот человек с пышной шевелюрой и густой бородой, общительный, веселый, жизнерадостный, пользовался общими симпатиями у студентов и преподавателей (см. также Тихомиров, 1956, Шатский, 1958).

В биографиях М.С. Швецова обычно пишут, что его работы в 1914-1918 гг. были прерваны Первой мировой войной, но на кафедре литологии Московской горно-геологической Академии автору этих строк рассказали, что М.С. Швецов, который, кстати сказать, был родственником К.С. Станиславского (Алексеева), служил офицером в Русском экспедиционном корпусе во Франции, в силу ряда обстоятельств определенное время не участвовал в боевых действиях, а совершал геологические экскурсий, знакомясь с геологией Франции и европейской геологической наукой, что, может быть, сыграло существенную роль в формировании мировоззрения будущего основателя осадочной петрографии в России.

С 1918 г. началась преподавательская деятельность М.С. Швецова в Московском университете, где он ведет курсы полевой и динамической геологии, а в 1923 г. впервые в СССР начинает чтение курса осадочной петрографии, тем самым выделив ее в самостоятельную научную дисциплину. С 1930 г, М.С. Швецов продолжает преподавать во вновь созданном Московском геолого-разведочном институте в качестве профессора и заведующего первой в СССР кафедрой петрографии осадочных пород, воспитав много преданных и благодарных ему учеников - B.C. Яблокова, Г.Ф. Крашенинникова, Г.А. Каледу и др.

М.С. Швецов был стратиграфом, палеонтологом, знатоком региональной геологии и, конечно, выдающимся специалистом в науке об осадочных образованиях. География его исследований включала Черноморское побережье Кавказа, Казанскую и Екатеринбургскую губернии, Большой Кавказ, Южный Тянь-Шань, Западный Китай, центральные области Русской платформы, а в их составе - любимый объект М.С. Швецова - Московская синеклиза и развитые в ней нижнекаменноугольные отложения. Этим, последним, он посвятил многие годы, создав уникальные работы, синтезирующие знания, полученные одним и тем же исследователем, по палеонтологии, стратиграфии, геологии и осадочной петрографии. Эта способность всестороннего видения геологического объекта стала залогом успеха книги "Петрография осадочных пород" (1934) и ее признания широким кругом геологов различных специальностей.

Книга М.С. Швецова явилась закономерным следствием развития отечественной и мировой науки; этот плод созрел до такой степени, что кто-то непременно должен был появиться, чтобы его сорвать. К 1934 г. были написаны работы по методам исследования - П.П. Авдуниным и В.П. Батуриным, по фациям - Д.В. Наливкиным, по осадочной петрографии - И.В. Лучицким, А.Н. Заварицким, Ю.А. Жемчужниковым, В.П. Батуриным. Судя по списку литературы в "Петрографии", ее автор был знаком со сводками Л. Кайе, Г. Мильнера, В. Твенгофела, А. Грабау, И. Вальтера и другими значительными работами того времени.

Книга М.С. Швецова заключает в себе следующие разделы: I) Современные отложения - морские и континентальные; II) Составные части осадочных пород: породообразующие минералы и организмы; III) Структуры, текстуры и другие признаки осадочных пород; IV) Описание главнейших типов пород: обломочных, глинистых, химического и органического происхождения с характеристикой их генезиса; V) Методы изучения осадочных пород, с приведением диагностических признаков акцессорных минералов; VI) Микропризнаки структур и текстур и микрофотографии осадочных пород в шлифах.

После работ В. Твенгофела и М.С. Швецова стало очевидным существование новой науки, которая по-разному называлась: Учением об образовании осадков, Петрографией осадочных пород или Литологией - терминами, применяемыми как синонимы. При определенном несходстве работ, сформировавших новую науку, в них, очевидно, присутствовало главное, что необходимо для науки и ее признания в качестве самостоятельной: четко очерченный круг объектов исследования и знания о них, достаточно определенно сформулированная методология, комплекс методов исследования, система представлений о происхождении объектов в целом и каждого из них в отдельности.

Последующие работы общего характера опирались на систему знаний, выработанную в 20-30-е годы, где описательная часть - собственно петрография осадочных пород и толковательная, генетическая являлись основанием этого знания. Описательная петрография пополнялась новыми сведениями о составе осадочных пород, выявляемом новыми методами, а генетическая часть постоянно расширялась и видоизменялась в соответствии с новыми данными, получаемыми литологией и смежными науками.

Последующими знаменательными событиями, завершившими формирование литологии, были появление "Петрографии осадочных пород" Л.В.Пустовалова (1940) и "Основ литологии" Л.Б. Рухина (1953).

Леонид Васильевич Пустовалов (1902-1970) родился в Москве в учительской семье, впоследствии семья переехала в Ливны Орловской губернии, где 17-летний юноша, заведовавший метеорологической станцией, написал свою первую работу "Наблюдения над погодой. Популярная метеорология для крестьян". В 1924 г. Л.В.Пустовалов заканчивает естественное отделение физико-математического факультета Московского университета и становится аспирантом Я.В. Самойлова, а с 1925 г. продолжает обучение под присмотром В.И. Вернадского и А.Е. Ферсмана. Поэтому вполне понятны истоки будущей теории осадочной дифференциации, создатель которой началом своей деятельности избрал минералогию и «прекрасно разбирался в физико-химических процессах, протекающих в минералах и породах, был знающим и умелым химиком и экспериментатором» (Дмитриевский, Лапинская, 1997).

До изложения своей теории осадочной дифференциации в "Петрографии осадочных пород" (1940) Л.В.Пустовалов занимался минералогией и промышленной оценкой доломитов и солей Заволжья, минералогией и генезисом месторождений липецких и тульских железных руд, изучал литологию верхнепермских толщ Урало-Поволжья, а в области теоретической литологии заложил основы принципиально нового направления - об осадочно-геохимических фациях, значение которых и роль Л.В.Пустовалова в этой науке были высоко оценены А.Е. Ферсманом. В 1940-х годах и в последующее время Л.В.Пустовалов внес много нового в изучение физико-химических свойств минералов, в проблему классификаций осадочных образований, заложил основы науки о постседиментационных преобразованиях осадочных пород, решая одновременно задачи первоочередной практической важности по исследованию нефтегазоносных территорий Северного Кавказа, Азербайджана, Западной Сибири, Приамурья, железорудных районов Восточной Сибири, Дальнего Востока и др. И все же личность Л.В.Пустовалова остается во многом загадочной для нашего поколения, которому трудно, а может быть и невозможно, представить научную атмосферу тех лет. При чтении материалов Всесоюзного литологического совещания 1952 г., особенно докладов Л.В.Пустовалова, создается впечатление, что читаешь вынутые из архивов верноподданические передовицы "Правды" во славу "Партии, Правительства и Великого вождя". А эти речи произносил человек, обладавший исключительной научной проницательностью и смелостью, заложивший основы как минимум трех научных направлений - учения о геохимических фациях, о постседиментационных преобразованиях и теории осадочной дифференциации и изменивший внутреннее содержание науки об осадочных породах в целом.

Возможно благодаря редкому качеству - умению глубоко проникать в сущность научных проблем, одновременно видеть практически огосударствленную сторону науки и владеть политическими нитями для реализации своих замыслов - Л.В.Пустовалов добивался успеха и как ученый, и как научный организатор, и как человек, заслуживший правительственное признание своей деятельности. Создатель и руководитель многих лабораторий, из которых самая значительная - лаборатория осадочных полезных ископаемых (ЛОПИ), заведующий кафедрами в Московском институте стали и Московском нефтяное институте, руководитель крупнейших геологических экспедиций, из которых только одна Азербайджанская нефтяная насчитывала 450 человек, руководитель и член многочисленных правительственных комиссий и международных делегаций, объехавший в их составе полмира (и это в эпоху "железного занавеса"!), многократный "орденоносец" и лауреат Сталинской премии, Л.В.Пустовалов был, в известной мере, тем, кем позже были И.В.Курчатов в ядерной физике и С.П.Королев - в ракетостроении, пока лидерство в литологии не перешло к давнему его сопернику - академику Н.М. Страхову.

Главный труд Л.В. Пустовалова "Петрография осадочных пород" содержит во II-м томе традиционное описание общих признаков осадочных пород и петрографию породных групп, нетрадиционно разделенных на продукты механической дифференциации - кластолиты и продукты химической дифференциации - пегнитолиты. ΙΙΙ-й небольшой том наполнен прекрасно выполненными фотографиями и микрофотографиями. Главным, однако, является I том, где впервые формулируется теория осадочной дифференциации, раскрывается ее сущность, как главного закона в науке об осадочных образованиях и рассматривается общая теория осадочного процесса, в свете именно этого главного закона, которому подчинены все осадочные образования. Не изолированность объектов и скрытых за ними обстановок, а их сосуществование как частей единого целого, единого процесса - разделения, дифференциации исходного вещества на составные части - пространственной и временной. Пространственная дифференциация отражается в латеральных рядах, временная - в вертикальных последовательностях, имеющих циклический характер, как отражение тектонической периодичности.

Благодаря теории осадочной дифференциации петрография осадочных пород или литология, как ее стали правильнее называть, вышла на качественно новый этап понимания осадочного процесса. Стало очевидным, что вопреки распространенному мнению, высказанному в частности Г.Розенбушем, что в отличие от магматической, в осадочной петрографии отсутствуют какие-либо закономерности, осадочный процесс подчиняется своим законам, из которых закон осадочной дифференциации является ведущим.

Отделенный от работы Л.В.Пустовалова тяжелейшими 13-ю годами войны и разрухи, годами, когда значение осадочных пород как основы материального развития государства стало очевидным на всех уровнях общества, в 1953 г. выходит в свет труд профессора Ленинградского университета Л.Б. Рухина «Основы литологии».

Лев Борисович Рухин (1912-1959 гг.) прожил короткую, бедную внешними событиями, но чрезвычайно наполненную научной деятельностью, жизнь, трагически оборвавшуюся на перекрестке 16-й линии и Большого проспекта Васильевского острова в Ленинграде. Библиографию работ Л.Б. Рухина, обширных по тематике, среди которых главными являются сводки "Основы литологии" (1953), "Справочное руководство по петрографии осадочных пород" (1958) и «Основы общей палеогеографии» (1959), можно найти в сборнике, посвященном его памяти (Вопросы литологии и палеогеографии, 1962).

Исключительно талантливый человек, закончивший после топографического техникума два факультета Ленинградского университета за 2 года, Л.Б. Рухин стал палеонтологом, и к 25 годам написал несколько работ по палеонтологии, в том числе монографию по табулятам туркестанского хребта и Хан-Тенгри. О значении палеонтологических исследований Л.Б. Рухина автор этих строк узнал случайно, при изучении геологического строения бассейна р. Ягноб, где удалось выявить ключевую для этого района надвиговую структуру благодаря находкам окаменелостей в толще, залегающей на нижнем-среднем девоне, но содержащей руководящие для силура формы, в том числе Palaeofavosites baltiens Ruhn.

Одновременно с занятием палеонтологией Л.Б.Рухин начал литологические исследования нижнепалеозойского разреза Ленинградской области и вскоре целиком посвящает свою деятельность литологии. Среди его работ, положивших начало новым ветвям литологического учения, были исследования гранулометрии песков, природы красноцветных толщ, процессов прогрессивного и регрессивного эпигенеза, исследование геологических формаций и глобальных палеоклиматов.

Главная работа Л.Б. Рухина, "Основы литологии",  кроме разделов, ставших традиционными, - собственно петрографии, основ теории литогенеза, описания фаций и фациального анализа и характеристики современных осадков, содержала принципиально новую часть - "Осадочные формации". Здесь, впервые в мировой литературе, на 100 стр. изложены основы учения о геологических формациях, даны их классификация по составу и геологической позиции и описаны основные виды. Описаны формации и субформации, образующиеся при геосинклинальном типе тектонического режима - глинисто-сланцевые, кремнисто-вулканогенные, кремнисто-железистые и железорудные, кремнисто-марганцевые, карбонатные, пластовых фосфоритов, рифовые, бокситовое, флишевые, молассовые. Дана характеристика переходных формаций - угленосных, железорудных, нефтематеринских, соленосных, красноцветных, а также формаций платформенных - угленосно-боксито-железистых, кварцево- песчаных и др. Можно сказать без преувеличения, что книга Л.Б. Рухина положила начало описательной формациологии - процессу чрезвычайно медленному, трудному и незавершенному на сегодня в самих своих основах: как определить формацию, что положить в основу ее выделения и описания, на каких принципах строить классификации формаций? Но без работы Л.Б. Рухина даже этот процесс поисков оснований формационного анализа возможно бы не состоялся, или проходил бы как-то иначе.

Книга Л.Б. Рухина получила широкую известность, чему способствовало 4 переиздания на русском, немецком и китайском языках. Ф.Дж. Петтиджон (1981) среди шести работ под рубрикой "Учебники и основная литература" (редкий случай для русских книг!) называет книгу Л.Б. Рухина, её немецкое издание 1958 г.

Если учесть, что "Петрография осадочных пород" Л.В.Пустовалова рассматривала законы миграции петрогенных химических элементов, "Основы литологии" Л.Б. Рухина заключали раздел об осадочных формациях, а в 1959 г. в книге "Справочное руководство по петрографии осадочных пород" под редакцией Л.Б. Рухина и В.Б.Татарского было приведено развернутое описание минералов, встречаемых в осадочных породах, можно утверждать, что к концу 50-х годов нынешнего столетия литология завершила свое формирование - и по объему и по содержанию.

В полном объеме она предстала как наука об осадочных образованиях всех уровней - организации химических элементов, минералов, осадков, осадочных пород и их сочетаний - геологических формаций. Содержательно же - это оказалась наука о признаках осадочных образований, их возникновении, миграции формирующего их вещества, их фоссилизации в геологических разрезах и последующем преобразовании в земной коре до перехода в метаморфические минералы, породы и формации. Дальнейшее развитие литологии осуществлялось в очерченных рамках уже вглубь, по путям совершенствования методов исследований, детализации признаков осадочных образований, развития общей теории литогенеза и сведения всех данных в единую научную систему. В этой связи мы назовем работы самого общего характера - Н.М.Страхова. Ю.П.Казанского с соавторами, В.Т.Фролова и, наконец, коллективный труд "Систематика и классификации осадочных nopoд и их аналогов", который, представив осадочные породы в единой взаимосвязанной системе вещественных и структурных понятий, завершил почти столетнюю эпоху становления литологии.

Работы Н.М. Страхова, в особенности 3-х томная «Основы теории литогенеза» (1960, 1962) являет собой уникальный, никем ни до, ни после не превзойденный феномен генетического анализа всей проблемы осадко- и породообразования
видения, если можно так выразиться, - сквозного, проходящего через все уровни природных явлений: а) от зарождения осадка в зоне гипергенеза до формирования породы при диагенезе; б) от породообразующих и малых химических элементов до геологических формаций; в) от современного осадочного процесса в реально наблюдаемых обстановках до ретроспективных реконструкций в толщах докембрия.

Николай Михаилович Страхов (1900-1978) - есть явление удивительное, как сейчас принято говорить, астральное, мистическое - настолько совпали его рождение, начало деятельности, ее расцвет, а затем и смерть, с этапами развития нашего государства. Если бы любой из живущих в России получил возможность выбора наиболее удачного времени жизни для геологической деятельности в отпущенные ему 80 лет, он, несомненно, предпочел бы временной отрезок жизни Н.М. Страхова. Дело, конечно, не только во времени, ибо известно, что для рождения гения нужны человек, его время и удача.

Даже в рождении Н.М.Страхова заложена его избранность. Он родился в г.Болхове Орловской губернии в семье учителя - т.е. в географической и общественной среде Центральной России, подарившей миру десятки лучших представителей русской интеллигенции. В 1918-19 гг., когда на Орловщине бушевала Гражданская война, судьба спасает его, делая преподавателем красноармейских курсов, и с уходом войны на юг, в 1919 г., Н.М. Страхов становится школьным учителем в г. Волхове. В 1923 г. он начинает учебу на геолого-географическом отделении Московского университета, слушая лекции А.П. Павлова, Г.Ф.Мирчинка, Я.В. Самойлова и, что оказалось решающим в судьбе Н.М. Страхова - А.Д. Архангельского. Здесь - опять удача, ибо трудно назвать фигуру в геологии 20-х годов более замечательную, чем А.Д. Архангельский, который выбрал Н.М. Страхова своим помощником и под руководством которого тот прошел свои первые шаги в литологии и тектонике. Заканчивает университет Н.М. Страхов в 1928 г. накануне года "великого перелома", когда силы гигантской страны направляются на индустриализацию и освоение минеральных ресурсов, и когда способности талантливого человека сразу находят применение.

В течение 8 лет Н.М. Страхов занимался преподавательской работой в Московском Геологоразведочном и Нефтяном институтах. Как вспоминает А.И.Осипова (1979), Н.М.Страхов позже жалел о годах, потерянных на преподавание ради заработка, однако это не совсем правильная самооценка, потому что результатом чтения курсов, в том числе исторической геологии, явилась выработка мировоззрения, ставшего основой сравнительно-исторического метода в литологии - детища Н.М.Страхова, и создание им в 1948 г. учебника «Основы исторической геологии», остающегося до сих пор одним из лучших в вузах России.

С 1934 г. Н.М.Страхов - сотрудник Института геологических наук (ГИН АН СССР) и руководитель масштабных работ по геологии Черного моря, нефтеносным и соленосным отложениям Западного Приуралья, железорудным фациям и их роли в истории Земли (Академик Н.М.Страхов, 1978). Сразу после Отечественной войны, в 1945 г. Н.М. Страхов начинает осуществление главной работы своей жизни - изучение современных осадков как модели древнего осадкообразования и разработку на этой основе сравнительно-исторического метода. В 1952 г. в дискуссии, навязанной Л.В. Пустоваловым и его сторонниками, Н.М. Страхов отстаивает сравнительно-исторический метод познания в геологии. Читая материалы литологической дискуссии 1952 г. (К вопросу..., 1951, Совещание..., 1952, 1955), даже современный читатель понимает, что это была не дискуссия, а битва за выживание, борьба "стенка на стенку" - кому остаться в своих кабинетах, а кому отправиться на нары в лагеря ГУЛАГа. Однако партийная машина истребления была на излете, все закончилось компромиссной резолюцией, «пустострахами», как позже стали называть дискуссию, и избранием Н.М. Страхова академиком в 1953 г.

Деятельность по изучению осадочного процесса на континентальном блоке и разработка сравнительно-исторического метода, в котором были заняты десятки людей, работавших по единым программам, пришлась на 50-60-е годы - время расцвета нашей науки, возможно, действительно самой передовой, как тогда принято было говорить, совпавшее с пиком государственного и общественного развития СССР.

В середине 60-х годов начинается активное изучение океанов, и перед Н.М. Страховым открываются исключительные возможности охватить своими исследованиями не только континентальный, но и океанический блок земной коры. В 1970 г. Н.М. Страхов тяжело заболевает, но тем не менее мужественно приступает к руководству работами по океанской седиментации, ведущимися судами системы Академии наук. Исследованием океанов открывается новая страница в теории литогенеза, в продолжение своих исследований Н.М. Страхов пишет еще две книги (Академик Н.М. Страхов, 1978), вводя понятие о климатически-азональном океанском литогенезе. Как глава авторитетнейшего в то время органа - Междуведомственного литологического комитета, Н.М. Страхов диктует программы, по которым работает большая часть геологов СССР, еще не понимая, что в мировом масштабе - это уже работа аутсайдеров, потому что в 1968 г. началась реализация глубоководного океанского бурения с судна «Гломар Челенджер». Умирает Н.М. Страхов в 1978 г., когда борьба с Америкой за освоение океанов была проиграна, началась прогрессирующая коррозия нашего государства и размыв науки, от которой позже остались отдельные островки.

Несомненно, Н.М. Страхов был одной из самых значительных фигур в нашей науке как по влиянию на современников, так и по научному наследию, им оставленному. Невероятная работоспособность, огромный талант, исключительный полемический дар, проявленный, в частности, в критике работ Л.Б. Рухина, В.П.Казаринова, А.Б.Ронова, А.П. Лисицына, сочетались в этом человеке с крайней авторитарностью суждений и поступков. "Он, вообще то, очень суровый...", - написала мне о Н.М. Страхове А.Г. Коссовская в одном из писем. Автор этих строк не принадлежал к литологической элите 50-70-х гг., как по возрасту, так и по научному статусу, и все же один раз мне удалось видеть Н.М. Страхова: первой мыслью, мелькнувшей при виде его была та, что по величественной фигуре и голому черепу он необыкновенно походил на актера - героя нашумевшего тогда вестерна «Великолепная семерка».

Главная работа Н.М. Страхова "Основы теории литогенеза" (1960, 1962) представляет собой теоретическое осмысливание всего осадочного процесса, итогом развития генетической литологии на конец 50-х годов.

Длительную историю возникновения и последующих изменений осадков и осадочных пород Н.М. Страхов (1960, с.85) представлял в следующем виде:

1.Стадия седиментогенеза
Этап 1. Мобилизация веществ и коре выветривания
Этап 2. Перенос веществ и осадкообразование на водосборных площадях.
Этап З. Осадкообразование в конечных водоемах стока

2 Стадия диагенеза (превращение осадков в породу)
Этап 1. Окислительное металлообразование в группе малоустойчивых компонентов осадка.
Этап 2. Восстановительное минералообразвание в той же группе
Этап 3 Перераспределение аутогенных минералов и возникновение стяжений; локальное уплотнение осадков

3. Стадия катагенеза —региональная литификация пород под влиянием главным образом усиливающегося давления; частичное преобразование устойчивых, главным образом терригенных и частью аутогенных, компонентов породы.

4. Стадия протометаморфизма — глубокие минералогические преобразования вещества осадочных пород, их структуры и текстуры под влиянием главным образом температуры.

Во избежание неясностей, в связи с последующей трансформацией термина "литогенез" в работах других авторов, подчеркнем, что литогенезом Н.М. Страхов называл объединенные стадии седиментогенеза и диагенеза, формирующие породы. Этому и посвящены его книги. Стадии катагенеза и протометаморфизма Н.М. Страхов в литогенез не включал, да по существу и не рассматривал.

Введенные Н.М.Страховым климатические типы литогенеза: нивальный, гумидный, аридный и вулканогенно-осадочный стали хрестоматийными, так же как хорошо известен принципиальный подход Н.М. Страхова к анализу осадочного процесса. Задача решается прослеживанием осадочного вещества всех уровней - геохимического, породного и формационного (формации выступают как ландшафтно-генетические понятия) от начала мобилизации на водосборах до диагенеза в конечном водоеме стока в рамках каждого из четырех типов литогенеза. За тектоникой признается вторичная роль, поскольку тектонический фактор оценивается как осложняющий каждый из типов литогенно-климатического процесса. Общим проблемам литогенеза посвящен первый том "Основ...", гумидному - второй и аридному -третий том монографии объемом более 1300 с.

Даже беглый анализ "Основ..." в данном очерке невозможен. Остается только заметить, что практически ни один вопрос генетической литологии - будь то судьба органического вещества в осадочном цикле, динамика гранулометрических спектров зернистых пород, цикличность осадочных толщ, или что-либо другое - не выпали из сферы внимания автора. Это действительно книга о геологическом происхождении и механизме образования всего осадочного вещества. После начала 60-х годов любое исследование природы осадочных образований, сделанное без знания книги Н.М. Страхова, не могло и не может до наших дней признаваться исчерпывающим.

Последующее 30-летие, 60-80 гг., было временем быстрого, можно сказать лавинообразного поступления новых фактов, до конца не осмысленных по сегодняшний день. Источниками их были: 1) морские и океанские исследования, лидерство в которых все более завоевывал институт Океанологии АБ СССР при активной деятельности Московского ГИНа, Ленинградского ВНИИОкеангеологии, Калининградского Филиала Института Океанологии и других организаций; 2) изучение постседиментационных изменений с центрами в Московском ГИНе, Ленинградском, Харьковском и Московском университетах; 3) мощное, охватившее сотни исследователей движение по изучению литологии метаморфических толщ, преимущественно докембрийских, руководимое из московского Института литосферы и Кольского филиала Академии наук; 4) сведения об осадочных разрезах интенсивно осваиваемых регионов, в особенности Сибири и Дальнего Востока - их строении, петрографии и геохимии, получаемые, в первую очередь, научными центрами Новосибирска, Хабаровска, а также Урала и Средней Азии; 5) обширная информация по всем типам осадочных пород от силикатов до органолитов, возможная благодаря внедрению новых экспрессных и точных физических и физико- химических методов исследования; 6) накопление сведений о составе осадочных образований, в свою очередь, порождало все возрастающий интерес к вещественным признакам и смещению приоритетных ценностей в литологии: знание о материальной субстанции становилось важнее представлений о ее генезисе, что привело, благодаря деятельности Хабаровского и Ленинградского научных центров к применению структурно-вещественного подхода в геологии и литологии.

Вся эта огромная работа велась различными путями, но, главным образом, по линии формирования так назаваемых научных школ. С.И. Романовский (1995) с присущим ему легким цинизмом, если это не касается классиков геологии, обратил внимание на главную особенность советских научных школ, и в данном случае с ним трудно не согласиться. В СССР "бюрократизированная наука придумала много проверенных способов. Наиболее укоренившийся - это элитарные группировки вокруг «корифея», легально процветающие как "научные школы". Любой член такой группировки охраняется именем ее лидера. Тот же способствует публикации научных работ, защите диссертаций и получению должностей" (Романовский, 1995, с. 27).

В Советском Союзе 60-70-х годов самой мощной была "научная школа" Н.М. Страхова, она же была действительно элитарной, т.к. в ее распоряжении был межведомственный литологический комитет, журнал "Литология и полезные ископаемые" и все рычаги распределения средств на Всесоюзные и зарубежные совещания и снаряжение дорогостоящих экспедиций. Несколько раньше в Москве оформилась "научная школа" Л.В.Пустовалова, в Ташкенте - В.И. Попова, позже - в Новосибирске - В.П.Казаринова, затем Ю.П. Казанского, в Москве - А.П.Сидоренко и т.д. Разные "научные школы" существовали как несмешивающиеся жидкости, "просочиться" материально, т.е. перейти из одной школы в другую, или духовно путем публикаций было практически невозможно. Ценность подобных школ понятна из того, что после ухода лидера, обычно в связи с кончиной, количество ссылок на его работы со стороны его помощников уменьшалось на несколько порядков, а если они делались, то уже людьми, далекими от самих школ.

Несмотря на издержки, по-видимому, неизбежные в каждом научном сообществе, литология в Советском Союзе создала научную систему чрезвычайно высокого уровня. Объективная ее оценка может исходить хотя бы из того, что наука об осадочных породах несколько десятилетий обеспечивала генеральными ресурсами нерентабельную социалистическую экономику, а после развала последней созданная минеральная база еще полтора десятилетия спасала Россию от экономической катастрофы.

Можно было бы назвать многие имена исследователей, внесших важный вклад в развитие литологической науки, однако следуя ранее оговоренному принципу - обсуждать только обобщающие работы, необходимо назвать среди публикаций 1960-1990 гг. монографии и учебники Н.В.Логвиненко (1967, 1974, 1984), Н.М. Страхова (1971), Справочник по литологии (1983), Осадочные породы (1987) Ю.П. Казанского и др., Б.К.Прошлякова и В.Г. Кузнецова, Р.С.Безбородко (1989), несколько позже опубликованный учебник А.А.Байкова и В.И.Седлецкого (1997), а из переводов - прекрасную книгу Ф.Петтиджона (1981) и весьма посредственные Дж. Гринсмита (1981) и Р.Селли (1981).

С 1990 г. и в особенности после приватизации природных ресурсов, приведшей к разрушению геологической службы страны, для литологических исследований, как и вообще для геологических работ, возникли невероятные трудности, связанные с практическим прекращением полевых исследований, резким сокращением поступления свежей литературы, огромной, по сравнению с бюджетными ассигнованиями, стоимостью изданий и чрезвычайной трудностью распространения уже опубликованной литературы. Тем не менее, и как будто вопреки всем препятствиям, в 90-е годы выходят работы, не уступающие по содержанию лучшим публикациям прошлого. Речь, прежде всего, идет о трехтомной "Литологии" В.Т. Фролова.

Владимир Тихонович Фролов (1923) родился в д.Сухотинка Ефремовского района Тульской области, в семье самого бедного, безлошадного крестьянина, и в дальнейшем разделял судьбу тысяч других крестьянских детей: труд на земле, голод в 1933 г. и одновременно учеба в сельской школе и активная общественная деятельность, сделавшая его в 15 лет членом бюро райкома ВЛКСМ. Такая же активность в 1941 г., когда В. Фролова - студента I курса МГУ по направлению ЦК BЛKCM зачисляют в десантные войска дивизии особого назначения с задачей взрыва коммуникаций, минирования и разминирования объектов, работы в прифронтовой полосе и за линией фронта. Участник парада 7 ноября 1941 г. на Красной площади, В.Т. Фролов воюет на фронте до осени 1943 г., после чего в звании старшины кавалерийского эскадрона попадает на южную границу в Термез. Мне кажется, что сейчас, много лет спустя, в движениях, поступках и публикациях В.Т. Фролова проглядывает его боевое кавалерийское прошлое.

В 1946 г. В.Т. Фролов возвращается к учебе и в 1949 г. с отличием заканчивает МГУ, где в дальнейшем работает всю жизнь, сотрудничая с Г.П. Леоновым, А.А. Богдановым, Г.Ф.Крашенинниковым.

Занимаясь чрезвычайно широким кругом научных проблем - стратиграфией, литологией, петрологией, тектоникой, металлогенией, но более всего - генетическим и фациальным анализом на многочисленных объектах Кавказа, Крыма, Западной и Восточной Сибири, Средней Азии, островных дуг Тихого океана, Манчжурии, Австралии, Африки, Северной Америки и Центральной Европы, В.Т. Фролов приобрел колоссальный полевой опыт и стал одним из ведущих и наиболее эрудированных естествоиспытателей России. Заслуженный профессор, академик РАЕН, В.Т. Фролов в 1997 г. был награжден Первой премией МОИГ за трехтомную монографию "Литология" (1992, 1993, 1995).

Эта работа В.Т. Фролова отражает состояние литологии, оформившееся к рубежу 80-90-х годов и раскрывает, как представляется, три составные части литологического знания: уровень методическо-описательной базы в учении об осадочных породах, достижения в исследовании современных осадков и содержание генетических представлений в литологии и осадочной геологии вообще. Последняя из названных сторон - генетический подход, генетический анализ - является главной особенностью труда В.Т. Фролова, его лейтмотивом, пронизывающим все главы - от начала до конца.
Работа разделена ее автором на три части. Часть I, занимающая наибольший объем в первой книге, содержит краткое описание истории науки, некоторых методов исследования, основных понятий об осадках и осадочних породах, беглую характеристику структур и текстур. Далее приводится описание стадий формирования осадочных пород - от выветривания до метагенеза - и характеристика генетических составных частей осадочных пород. При всей традиционности общей схемы, принятой в такого рода работах, отличительным свойством рассматриваемого труда является широкое использование новых данных по современным осадкам и современной седиментологии - это относится и к стадии выветривания, к которой В.Т. Фролов причисляет также гальмиролиз, - и к стадиям переноса и отложения, и к стадии диагенеза. Детально, с широким охватом литературы, в том числе новейшей, характеризуются стадии катагенеза и метагенеза и их минеральные индикаторы.

Часть II, занимающая частично первую, третью и всю вторую книгу, представляет то, что принято называть петрографией осадочных пород, но с ослабленными, собственно петрографическими, описательными акцентами. Зато в описании породных групп более всего раскрывается главная особенность работы - ее генетический аспект, которой отличает сводку В.Т. Фролова от аналогичных сводок его предшественников. Завершается часть II чрезвычайно информативными, содержательными разделами об эволюции литогенеза Земли и практическом применении осадочных пород.

Часть III, составляющая большую часть третей книги, названа автором "Геологические формации". Но, поскольку автор под формациями понимает генетические комплексы отложений, эту часть правильнее было бы назвать так, как назывались подобные работы нашими предшественниками - Д.В. Haливкиным («Учение о фациях») или В.И. Поповым («Учение о генетических комплексах отложений).

Трехтомная "Литология" - это капитальная и современная сводка, выполненная в генетическом ключе. В Т. Фролов сегодня - признанный лидер генетического анализа в нашей стране, все его разработки, опубликованные в разные годы, получили в книге единое и вполне законченное отображение.

Тремя годами позже выходит в свет еще одна работа - "Систематика и классификации осадочных пород и их аналогов" (1998), созданная коллективом из 19 авторов - В.Н. Швановым, В.Т. Фроловым, Э.И. Сергеевой, В.И. Драгуновым, Д.К. Патруновым, В.Г. Кузнецовым, Г.А. Беленицкой, А.Д. Петровским и другими под общей редакцией В.Н. Шванова.

История создания книги началась в 1992 г., когда С.В. Ефремова от имени Междуведомственного петрографического комитета предложила создать комиссию по систематике и номенклатуре осадочных пород. В итоге двух заседаний, прошедших в Москве в МГРИ и ГИНе РАН был создан оргкомитет этой комиссии в составе: В.И.Щванов (председатель), В.Т. Фролов, В.И.Драгунов, М.Н. Щербакова и Э.И.Сергеева. После обсуждений главного вопроса, в которых участвовали также В.С.Тихомиров, В.М.Цейслер, С.В. Ефремова, О.В.Япаскурт, на каких основаниях должна строиться будущая классификация - фациально-генетических или структурно-вещественных - решение сложилось в пользу последних. Необходимость создания книги диктовалась тем парадоксальным явлением, что почти за столетний период развития литологии вопросы систематики осадочных пород не разбирались с необходимой полнотой и строгостью подхода. Известны классификации магматических пород, опубликованные в виде отдельных изданий в нашей стране и за рубежом несколько раз, сделана попытка, на наш взгляд менее удачная, систематизировать метаморфические породы, даже классификация лунных пород отображена в отдельной монографии. И только осадочные породы, преобладающие в верхних горизонтах литосферы, являющиеся главным носителем полезных ископаемых и выполняющие роль универсального связующего звена всех геологических наук, оказались не охваченными единой многоцелевой и достаточно развернутой классификацией или систематикой. Это явление, очевидно, имело глубокие корни и было обусловлено многофакторностью осадочного процесса и первично ошибочной, с точки зрения автора этих строк, мировоззренческой позицией литологов, базировавшейся на приоритете генетического знания.

Однако успехи осадочной петрографии, достигнутые к 90-м годам, позволили приступить к созданию единой классификации осадочно-породных образований, которая по своему содержанию призвана служить базовой многоцелевой системой знаний, т.е. систематикой горных пород и их аналогов. Результатом усилий в этом направлении явилась книга объемом около 40 п.л. Ее отличают следующие пять особенностей.

1.В качестве исходного осуществлен единый принцип деления осадочных пород по структурно-вещественному составу. В соответствии с этим приоритетными классификациями предлагается считать такие, которые построены на двух основаниях: учете минерального (компонентного) состава, во-первых, и структурной композиции, во-вторых.

2.Последовательное применение указанного принципа привело к созданию классификаций, во многом отличных от существующих, в том числе традиционно изложенных в обобщающих сводках и учебниках, поскольку последние строились ни иных основаниях.

3.Предложенными структурно-вещественными классификациями удалось охватить все осадочные образования - как их общую систему, так и каждую из групп: от самых крупных - пелитолитов - до малых - нитратолитов, пород из самородных элементов и др.

4.Общая породная структурно-вещественная классификация носит многоцелевой характер и может оцениваться в ранге базовой естественно-научной классификации или систематики, а структурно-вещественные классификации отдельных групп пород могут оцениваться в качестве ее составных частей.

5.Использование иных признаков - ланшафтно- палеогеографических, тектоно-геодинамических, для некоторых пород - технологических - привело к созданию соответствующих фациально-генетических, тектонических или иных классификаций, которые оцениваются как необходимые, но целевые дополняющие в общих схемах деления пород или отдельных групп их базовые классификации - систематики.

Существует мнение, что зрелость той или иной науки определяется уровнем систематизации составляющих ее объектов. Если это даже не совсем так, создание систематики объектов науки безусловно является важным этапом ее развития.
Представляется, что созданием "Литологии" В.Т. Фролова, раскрывающей генетический смысл осадочного процесса и "Систематики осадочных пород", представляющей осадочные породы в виде структурно-организованной системы, завершилось становление литологии как науки, растянувшееся на все XX столетие. Литология в XXI в. должна быть иной - объективно более точной, формализованной, обеспеченной разнообразными базами легко извлекаемой информации, но при этом - на толковательном уровне - субъективно-творческой и поэтому не менее интересной наукой.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Академик Н.М. Страхов.// Литология и полезные ископаемые. 1978. № 5, с. 156-159.
2. Архангельский А.Д., Страхов Н.М. Геологическое строение и история развития Черного моря. М.-Л. 136с.
3. Байков А.А., Седлецкий В.И. Литогенез. Ростов на Дону: 1997.448с.
4. Батурин В.П. Справочное руководство по петрографии осадочных пород. М.-Л. 1932. 60 с.
5. Безбородко Р.С. Краткий курс литологии. M., 1989. 310 с.
6. Вассоевич Н.Б. Эволюция представлений о геологических фациях. Литологический сборник. № 1. 1948. с. 13-43.
7. Вернадский В.И. Труды по истории науки в России. М. Наука. 1988. 467 с.
8. Вопросы литологии и палеогеографии. № 5. СПбГУ. 1997. 262 с.
9. Высоцкий Б.П. Проблемы истории и методологии геологических наук. M.: Недра. 1977. 280 с.
10 Головкинский Н.А. О пермской формации центральной части Камско-Волжского бассейна. //Материалы по геологии России. Т. I. 1968. 136 с.
11 Гринсмит Дж. Петрология осадочных пород. М. Мир. 1981. 253 с.
12 Дмитриевский А.Н., Лапинская Т.А. Леонид Васильевич Пустовалов. М. 1997. 52 с.
13 Заварицкий А.Н. Введение в петрографию осадочных пород. М.-Л. 1932. 80 с.
14 . Земятченский П.А. Каолинитовые образования Южной России. //Труды СПб об-ва естествоиспытателей. Вып. 2. 1986. с.13-33.
15 К вопросу о состоянии науки об осадочных породах. М. 1951.272 с.
16 Карпинский А.П. Очерки геологического прошлого Европейской России. М.-Л. 1947.213с.
17 Лапель Ч. Основные начала геологии или новейшие изменения Земли и ее обитателей. Т. 1. Μ. 1866. 399 с.
18 Лапель Ч. Руководство к геологии. Т.П. СПб., 1878. 563 с.
19 Левивсон-Лессинг Ф.Ю. Введение в историю петрографии. Л.-М. 1936. 138 с.
20 Логвиненко Н.В. Петрография осадочных пород. Харьков: 1957. 130 с.
21 Логвиненко Н.В. Петрография осадочных пород. М. 1984. 416с.
22 Ломоносов М.В. О слоях земных. М.-Л. 1949.303с.
2J Марфунин А.С. Сто лет микроскопической петрографии. Сер. геол. № 1.1959. с. 120-125.
24 Мильнер Г.Б. Петрография осадочных пород. Л.: 1968. Т. 1. 500 с., Т. 2. 668 с.
25 Неймар М. История Земли. СПб. 1896. Т. I. 762 с. Т. II. 848 с.
26 Ноинский М.Э. Самарская Лука.//Тр. СПб об-ва естествоисп. при Казанском ун-те. 1913. 45. Вып. 4-6, с.15-35.
27 Осадочные породы. Классификация, характеристика, генезис. // Ю.П. Казанский, А.Ф.Белоусов, В.Г. Петров и др. Новосибирск. 1987, 212 с.
28 Павлов А.П. Генетические типы материковых образований ледниковой и постледниковой эпохи. 1889. Т. 7. с. 243-262.
29 Павлов А.П. Избранные сочинения. Т.П. М. МОИП. 1951, 184 с.
30 Петтиджон Ф.Д. Осадочные породы. M.: Мир, 1981, 75.1 с.
31 Пустовалов Л.B. Петрография осадочных пород. M.-Л. 1940. 4.1. 476 е., 4.2. 420 с.
32 Романовский С.И. Великие геологические открытия. СПб. ВСЕГЕИ. 1995.216 с.
33 Рухин Л.Б. Основы литологии. Л. 1969. 332 с.
34 Рухин Л.Б Основы общей палеогеографии. Л. 1959. 557 с.
35 Севастьянов А. Геогнозия. СПб. 1810. 350 с.
36 Селли Р.К. Введение в седиментологию. М. 1981. 370 с.
37 Систематика осадочных пород и их аналогов // В.Н. Шванов, В.Т. Фролов, Э.И. Сергеева и др. СПб.: Недра. 1998. 352с.
38 Совещание по осадочным породам. Доклады. М. АН СССР. Вып. 1. 1952. 316 с., Вып. 2. 1955.264 с.
39 Соловьев Ю.Я. Возникновение и развитие палеогеографии в России. М. 1966. 230 с.
40 Справочник по литологии // Под ред. Н.Б. Вассоевича и др. М. 1983.510 с.
41 Страхов Н.М. Основы теории литогенеза. М. АН СССР. Т.1. 1960.211 е., Т.2. 1962.575 е., Т.З. 1962.550 с.
42 Страхов Н.М. Развитие литогенетических идей в России и СССР. M.: Наука. 1971. 523 с.
43 Твенгофел У.Х. Учение об образовании осадков. М.-Л. ОНТИ. 1936.914 с.
44 Теодорович Г.И. Учение об осадочных породах. Л. 1958. 512 с.
45 Фролов В.Т. Литология. M.: Изд-во Моск. ун-та. Кн. 1. 1992. 336 с., Кн. 2. 1993. 430 с., Кн. 3. 1995. 350 с.
46 Хаин. В.Е., Рябухин А.Г. История и методология геологических наук. M.: Изд-во Моск. ун-та. 1997. 222 с.
47 Хеллем Э. Великие геологические споры. М. Мир. 1985. 214 с.
48 Шатский Н.С., Яншин А.Л. Портреты геологов. Аманц Грессли. М. Наука. 1986, с. 184-198.
49 Швецов М.С. Петрография осадочных пород. М.-Л., Новосибирск. 1958. 416 с.
50 Швецов М.С Материалы к истории развития науки об осадочных породах в СССР. - Очерки по истории геологических знаний. № 6. М. АН СССР. 1958, с. 97-237.
51 Швецов Михаил Сергеевич. К 80-летию со дня рождения. //Изв. ВУЗов. Геол. и разв, 1955. №11, с. 7-13.
52 Bailey Е.В. James Hutton - the founder of modern geology. Elsevier, Amsterdam. 1967.
53 Cayeux L. L'etude petrographique des roches sedimentaires. Paris. Imprimerie National. 1916. 514 p.
54 Cayeux L. L'etude petrographique des roches sedimentaires. Atlas. Paris. Imprimerie National. 1931. 62 tabl.
55 Grabau A. W. Principles of stratigraphy. First ed.: V.l. 1909. 853 p.; V. 2. 1910. 909 p. Copyright. 1913. Second ed. N-I. Dover. 1960. V. l, p. 1-581, V. 2, p. 582-1185.
56 Grassly A. Observation geologigues sur Ie Jura Soleurois - Nouv. Met. Soc. Helvetique. Sci. Natur. 1938. 2
57 Jamieson R. Elements of geognosy. Faimal edition. 1976. "The Wernerian theory of the Neptunian origin of rocks". N-I. Hafner Press.
58 Leriche M. Lucien Cayeux (1864-1944) (Unportrait) Bull. De la Soc. Jeol . de France. Cinquieme ser., Т. XVII. Fasc. 4-6. 1948, p. 349-377.
59 Milner H.B. An introduction to sedimentary petrography. London. Murby. 1922. 126 p.
60 Milner H.B. Sedimentary petrography. London. Murby. Third cd. 1940. 666 p.
61 Murray J., Renard A.E. Report on deep-sea deposits based on the specimens collected during the voyage of the H.M.S. "Challenger" in the year 1872-1876. London, p.
62 Shimer H.W. Amadeus W. Grabau (An Appreciation) Am. Journ. Of Science. 1964. V. 224, N10, p. 735-736.
63 Sorby H.C. On the microscopical structure of crystals indicating the origin of minerals and rocks. Jour. Jeol. Soc. 1858. p.
64 Twenhofel W.H. Principles of sedimentation. Second ed. Baltimore. Williams and Wilkins. 1932. 962 p. (First ed. 1952. Copiyright from second ed. 1939, 1950).

Комментарии

Заметки к статье В.Н. Шванова «История литологии».

 Заметки к статье В.Н. Шванова «История литологии».

         Анализ истории любой науки, в том числе и Литологии, имеет большое не только познавательное, но и научное значение, поскольку позволяет оценить особенности развития науки в её внутренней взаимосвязи и противоречиях, вызываемых  взаимодействием положительных и отрицательных особенностей развития. Именно поэтому статья В.Н. Шванова  представляет определённый интерес. Однако если рассматривать её вторую часть, то она мало соответствует понятию «история», в ней отражены только так называемые «Персоналии», которые собственно к истории имею, хотя и важное, но не главное отношение. В статье, прежде всего, отсутствует   анализ развития собственно Литологии. Возможно, перечисленные персоны отражают некоторые этапы развития, которые можно рассматривать как положительные результаты, но это никак не отражено. Но многие негативные моменты развития, кроме внешнеполитических относительно Литологии, в статье не нашли никакого отражения.

Конечно, внешнеполитические сложности  имели большое значение, поскольку способствовали появлению и развитию авторитарных методов руководства получением и анализом научного геологического знания, о чём косвенно говорит и С.И. Романовский. Вследствие  этого главным критерием истины стал «волосатый кулак» научного руководителя, весьма  препятствующего развитию отрасли.  Более того в конечном счёте сам научный руководитель, превратившись в "бумажного тигра", стал главным тормозом развития наука в целом. Но кроме этого имелись и другие внутренние негативные моменты в развитии, которые сыграли значительную роль в том, что в конце 90-х годов Литология скатилась в пропасть забвения. 
Вообще Литология  вылупилась из Геологии, является  частью геологического знания о Земле, поэтому Литологии имеет те же недостатки, что и Геология, которые нашли частичное отражение в работе [1] (см. настоящий сайт).
Ниже перечислены некоторые из этих недостатков.
1.Отсутствие точного определения понятия «Литология». Существующие формулировки, в том числе и самого В.Н. Шванов,  нельзя назвать таковыми. Их  авторы больше похожи на «бояна, растекашеся мыслью по древу». Они отражают только перечень тем, которыми занимаются литологи. С нашей точки зрения наиболее удобным является определение [2, 3] (см. настоящий сайт):
Литология – отрасль знаний (1) об объективных свойства, отношениях и связях между геологическими телами  и слагающих их породах, (2) образованных в процессах, протекающих в атмосфере, гидросфере и биосфере.
Здесь первое положение отражает родовой признак, т.е. родство с геологией, второй – видовой признак, характерный для Литологии.
Вообще проблема определения «геологических понятий» в Литологии также весьма существенна. Нельзя говорить о каких-то достижениях, если даже основные понятия строго не определены. Например, отсутствуют определения таких понятий, как делювий, аллювий, морские отложения, озёрные отложения и пр. Существующие формулировки отражают только место образования той или иной породы, а потому эти определения являются скорее географическими, а не геологическими. Серьёзные недоработки отмечаются в формулировках сущности понятий "структура" и "текстура". Отсутствует анализ взаимоотношений между ними. Выясняется, что содержание этих понятий не соответствует таковым, существующим в структурной геологии, математике и др. разделах научного знания.
2.Игнорирование  противоречивой сущности  «геологического наблюдения» (ГН), как первичного акта описания литологической реальности и характеризуемого наличием внутренних противоречий [4] (см. настоящий саёт). Это противоречие возникает из того, что  ГН – это взаимоотношение объективного (вещество) и субъективного (исследователь, вносящий своё «Я» в результаты  наблюдения).  Любое геологическое наблюдение, как бы тщательно оно не было бы проведено, даёт  поверхностное  и  примитивное знание. Это приводит к тому, что ГН устанавливает исключительно гипотетические связи (!!!) между геологическими объектами, составляющие основу гипотезы. Этап превращения его в объективную реальность через доказательство, отражением которого является только теория,  практически отсутствует.

3. Игнорирование разделения всех научных задач на прямые и обратные задачи.  В процессе  решения прямых задач осуществляется изучение результатов  протекания априарно известного геологического процесса с заранее заданными параметрами.  Решение обратных задач направлено на определение типа  и параметров геологического процесса по результатам его деятельности. Примерами решения прямых задач являются эксперимент, исследование механизмов переноса осадков водными потоками, работы Н.М. Страхова и др. Примерами  решения обратных задач являются практически все работы  В.И. Пустовалова и все работы практических геологов (литологов). Проблема состоит в том, что существование решения прямой задачи говорит только о возможности существования решения обратной задачи, которое необходимо искать самостоятельно. В Литологии решение задач основано на сравнении с эталоном, т.е. методом аналогии, но метод "аналогии" не является методом доказательств, с его помощью формируется только гипотеза, которая на следующем этапе должна быть превращена в объективную реальность методом доказательств, а это литологии никогда не делают. В результате возникает множество т.н. "точек зрения", являющихся источником конъюнктурных "сражений". Из этого деления  достаточно чётко определяется связь между Литологией и Седиментологией: Седиментология - это результат решения прямой задачи, а Литология - обратной.

4.Отсутствует анализ роли эксперимента в исследованиях. Поскольку литологические  исследования являются ретроспективными, то ни один эксперимент в литологии не говорит о действительном механизме, но все эксперименты говорят о возможных механизмах действия (существования, проявления) геологических явлений. В связи с этим эксперимент в геологии (литологии) служит только  и только средством конструирования гипотезы.

5. Все геологи методологически  слабо компетентны. Они исказили такие важные в теории познания понятия, как  теория, модель и моделирование, гипотеза и пр.,  не способны отличить теоретическое  от эмпирического, теорию  от гипотезы, теорию   от модели, гипотезу  от модели. В результате моделирование  (которое изначально является формой эксперимента) обычно ставится выше теории, а теорией называют фактически любое умозаключение научного руководителя. Практически всегда в геологических исследованиях «теория» скрывает под собой гипотезы, например,[10, 11, 12 и др.]. В них высказывается только точка зрения автора, не имеющая доказательства её объективности. В результает все "генетические построения" превращаются в "карточные домики".  Теорией также не является совокупность эмпирических данных, собранных  в единую оболочку.  Примеры этого порочного направления отражёны, например, в работах [5, 7, 9]. В Литологии объективную информацию даёт только Петрография осадочных пород, тогда как различные механизмы, описывающие взаимоотношения между породами и геологическими телами, например, [10], - исключительно субъективная, или вероятностная информация. 
 
6. При высоких коммуникабельности, эрудированности, прекрасной  памяти  - теоретическая и аналитическая  несостоятельность научного руководства практически всех уровней.  Отсюда, во-первых,  абсолютизация и переоценка места и роли «геологического наблюдения», сопровождающаяся порой  воинствующей  агрессивной  безграмотностью. Примером последнего является использование в практике Литологии изотопных анализов, биологических меток и пр. для решения задач об источниках вещества. Во-вторых, спесивость, которая выступает как способ защиты своей посредственности. Об этом в своё время много писал И.П. Шарапов [8], но по этой причине его выводы остались без внимания. В силу этого геолог (литолог), дойдя до кандидатской или докторской ступени, которые для многих стали потолком в своём развитии, превращается в дармоеда, потребитела и распростанителя чужих высокопоставленных идей, чему весьма способствует распространение авторитарных методов руководства.
Часто модель превращается в  синоним гипотезы, весьма запретного понятия в научной геологии, поскольку гипотеза отражает незавершённость научного исследования. Не выходя за пределы гипотезы, различные «моделирования» создают видимость решения проблемы. В  большинстве случаев  под моделированием  прячут  такое понятие, как способ  решения  какой-то задачи, например, разные формы геологического моделирования, седиментационно - ёмкостное моделирование и пр. Способ по своей сущности - этот технология решения задачи, и  поэтому не имеет прямого  отношения к науке, хотя и опирается на еёерезультаты. В теории же познания моделирование характеризует эмпирический, причём не очень высокий  уровень познания [6]. 
7.Грубые методологические ошибки, в частности, откровенное не знание сущности "науки" и "научного исследования" приводят к тому, что практически все и кандидатские, и докторские диссертации преврящаются в приспособленный  вариант  производственных отчётов, имеющих прямого отношения к науке. Для примера приведём несколько защищаемых положений из авторефератов диссертаций: 

1).«На территории запада Восточно–Европейской платформы выделяется 17 уровней корообразования, 11 из которых рассматриваются как эпохи корообразования …»  (далее названия этих эпох) (Левых Н.Н., 1992);

2).«Закономерности изменения литологического состава чалактауской свиты позволили выделить 6 типов разрезов, контролируемых конфигурацией бассейна седиментации; их расположение зависит от глубины погружения дна и от удаленности береговой линии». (Литвинова Т.В., 1991);

3).«Россыпеобразующие минералы элювиальных россыпей образуют промышленные концентрации лишь в определенных подзонах профиля выветривания…, формирование которых обуславливается палеоклиматическими условиями и уровнем эрозионного среза».(Бурмин Ю.А., 1990).

 4).«Верхнепермские угленосные отложения приурочены к обширной … области прогибания, образовавшейся при завершении стадии краевого прогиба в поздней перми. В формационном отношении указанные отложения отвечают позднепермской лагунно–континентальной угленосной молассовой формации» (Кафитин Л.И., 1982).

Какое отношение они имеют к науке, совершенно неясно. Но их сонм. Все эти "защищаемые положения" представляют собой стандартные темы производственных работ, решаемые производственниками без всяких диссертаций. Совершенно   ясно, что подобные "зашишаемые положения" никак не способствуют развитию науки (Литологии).
 
8. В.Н. Шванов упоминает также о геологических парадигмах, т.е. смене одной парадигмы другой, рассматривая эту смену как положительный момент в развитии геологии. Однако это утверждение не верно.  Исчезновение первой  парадигмы  означает, что она не имеет под собой  объективного  основания, поскольку объективное существует независимо от исследователя, а потому не может исчезать. Следовательно, первая парадигма является гипотезой, но замена одной гипотезы другой, да ещё путём искусственного противопоставления,  ещё не есть развитие. Кроме того, подобная смена противоречит закономерностям любого развития: старое не исчезает, а становится часть нового.

9.В связи с вышесказанным утверждение В.И. Шванова о том, что даже в конце 50-х годов "литология завершила свое формирование - и по объему и по содержанию", во второй части совершенно не верно, поскольку отсутствуют главная часть любой науки- её объективное содержания. По этой причине работы ни Н.М. Страхова, ни В.Т. Фролова, ни О.В.Япаскурта, ни других литологов не являются теоретическими. Все они представляют собой изложение субъективных взглядов каждого из них, т.е. являются гипотезами.

Литература.
1.Макаров В.П. Методологические проблемы научного  геологического познания.// Материалы V международной Научно-практической конференции «Динамика научных достижений-2006», Т.6. Днепропетровск: Наука i освiта. 2006. С.74-88.
2.Макаров В.П.Некоторые проблемы литологии. Определение  «литологии».//М-лы VII Уральского межрегионального литологического совещания «Литологические аспекты геологии слоистых сред.». Екатеринбург: изд. ИГГ УрО РАН, 2006. С.155-156.
3. Макаров В.П. К определению понятия «Литология». //Материалы 8-го Уральского литологического совещания «Актуальные вопросы литологии». Екатеринбург: изд. ИГГ УрО РАН, 2010. С.197-199.
4.Макаров В.П. Вопосы теоретической геологии. 1. Геологическое наблюдение.// Международная научно-практическая конференция «Перспективные инновации в науке, образовании, производстве и транспорте». Одесса: Черноморье, 2007, Т.15. С.24-31.
5. Япаскурт О.В. Исследование осадочных горных пород. Часть I. Теоретические основы. М.: Издание МГУ, 1998.
6. Штофф В.М. Моделирование и философия. М.-Л.: Наука, 1966.
 7. Швецов М.С. Петрография осадочных пород.М.: Госгеотехиздат, 1958.
8. Применение математической статистики в геологии. М.-Л.: Наука, 1971. издание 2-е.
9.Фролов В.Т. Литология. M.: Изд-во Моск. ун-та. Кн. 1. 1992. 336 с., Кн. 2. 1993. 430 с., Кн. 3. 1995. 350 с.
10. Страхов Н.М. Основы теории литогенеза. М. АН СССР. Т.1. 1960.211 е., Т.2. 1962.575 е., Т.З. 1962.550 с.
11.Романовский С.И. Седиментологические основы литологии. Л.: Недра, 1977. 408 с.
12. Селли Р. Введение в седиментрологию. М.: Недра, 1981. 370 с.