17 сентября 2012 г. в Сыктывкаре скоропостижно скончался академик Николай Павлович Юшкин – российский и мировой минералог, внесший огромный вклад и в литологию.
Эта потеря ужасна и невосполнима. Администрация сайта разделяет чувство глубокой скорби всех российских минералогов, литологов и геохимиков.
Мы публикуем горестные слова, сказанные на его поминках Я. Э. Юдовичем, проработавшего в одном институте с Н. П. Юшкиным 45 лет, в числе которых – те счастливые 22 года, когда Николай Павлович был директором Сыктывкарского Института геологии.
Юшкин – Благоносящий
Последний раз я увидел Юшкина, вернувшись из отпуска 28 августа в директорской прихожей, где он распивал чаи с Асхабом. И он сказал мне: «Поздравляю со званием!». Это оказалось диковинное звание Почетного деятеля науки Республики Коми, присужденное мне указом Главы республики от 8 августа. Никому не надо пояснять, что в бюрократической системе звания и награды сами с неба не сыплются: вполне очевидно, что к этому указу приложили руку Юшкин и его лучший ученик и наследник – Асхаб.
Глубоко символично, что последние слова Юшкина, обращенные ко мне, несли для меня Благую Весть – как это было на протяжении всех 45 лет моего с ним знакомства. За эти годы Юшкин сделал для меня так много, как ни один человек в мире.
– Будучи директором Института в самые трудные для РАН годы, он каким-то образом находил средства, чтобы издавать наши толстые книги, превышающие по объему все принятые нормы; например, книга «Токсичные элементы-примеси в ископаемых углях» имеет объем 60 (!) учетно-издательских листов. Какой еще директор (всегда ограниченный в средствах) – мог бы так поступать?
– Будучи основателем и редактором своего уникального «Вестника» – Юшкин никогда не редактировал моих статей, кротко снося их порой невыносимый объем – и в таких случаях печатал их с продолжением. Какой бы еще редактор мог быть столь толерантен?
– Это именно он активно побуждал меня не лениться и подавать документы на всяческие премии и награды; поэтому только ему мы с М. П. Кетрис обязаны и Госпремией РК, и Премией РАН им. акад. А. П. Виноградова, и Бронзовой медалью ВМО за книгу «Минеральные индикаторы литогенеза», и званием Заслуженного деятеля науки РК, и т. п. Какой еще директор был бы так озабочен процветанием своих сотрудников?
Но, быть может, я представляю какое-то исключение, нетипичный случай?
– В том-то и дело, что нет: Юшкин благоволил ко мне точно так же, как к множеству других людей, занятых научной работой. Ибо доминирующей нравственной чертой Юшкина было то, что наука являлась для него высшим приоритетом. Если этот человек занимается наукой – то одного этого было для Юшкина достаточно, чтобы хорошо к нему относиться, а при возможности – чем-то ему помочь: квартирой ли, приличной зарплатой, аспирантурой, докторантской стипендией, вдохновляющим одобрением и бескорыстными советами в процессе сочинения диссертации, рекомендацией статей в ДАН или Записки ВМО, наконец, мощной и великодушной защитой от злых оппонентов на защитах…
… Пройдите по всем пяти этажам нашего Института, который именно при Юшкине (1985–2008) стал тем, что академик Б. М. Соколов назвал «голотипом академического института в геологии», и загляните в каждую лабораторию, в каждый кабинет. И везде вы непременно найдете там Юшкина – в том или ином облике. Либо за микроскопом сидит его прямой ученик – ныне доктор наук; либо завом является человек, выдвинутый именно Юшкиным на руководящую должность; либо современное лабораторное оборудование появилось здесь именно при Юшкине; либо за компьютером сидит молодой человек – бывший студент созданной Юшкиным кафедры; либо, наконец, вы увидите все перечисленное – вместе взятое.
Когда Юшкина не стало, я подумал: ведь если собрать и выстроить в одну шеренгу всех людей, которым он так или иначе помог, кого он так или иначе облагодетельствовал – то в этой шеренге окажутся СОТНИ ЛЮДЕЙ, от Белоруссии и Прибалтики до Якутска и Камчатки, от Воркуты до Ташкента, Алма-Аты, Душанбе и Бешкека. И если многим историческим деятелям потомки присваивали звучные прозвища, вроде Карла Смелого, Петра Великого или Ивана Грозного, то Николая Юшкина (человека, бесспорно, – великого) с полным основанием можно было бы назвать – Юшкин Благоносящий…
Для меня Юшкин всегда был неизмеримо больше, чем просто хорошо знакомый минералог – доктор, потом членкор, академик и директор. Для меня он все 45 лет был важнейшим фактором окружающей среды. Если рядом есть Юшкин, самим фактом свого бытия задающий окружающей среде метрику – Подлинный Масштаб Личности – значит, мир устроен правильно, и в нем можно спокойно и привольно жить и работать. Бывало, сочинишь статью или книгу, и первейшая мысль – показать Юшкину. Даже если он ничего и не скажет (как чаще всего и бывало), мне было просто жизненно важно – чтобы непременно прочитал!
… Так оно было и нынче: по приезде из отпуска я сочинил для юшкинского «Вестника» две статьи и по многолетней привычке ждал только одного – когда вернется с больничного Юшкин. Но грянула катастрофа 17 сентября – и теперь он уже не прочтет их никогда.
Теперь мне надо думать, как жить дальше – без Юшкина. Ибо без него Окружающая Среда претерпела необратимое изменение: для меня она опустела.
Я. Э. Юдович