Рецензия и замечания по книге Я.Э.Юдовича и М.П.Кетрис «Основы литохимии»

Отзыв о монографии Я.Э.Юдовича и М.П.Кетрис «Основы литохимии»

Рецензируемая работа – это книга, которую давно ждали. Петрохимическая классификация осадочных пород, ряд монографий по петрохимии конкретных объектов, многочисленные статьи и доклады авторов подготовили геологическую общественность к тому, что за всем этим последует обобщение в области петрохимии и последняя предстанет в виде более-менее завершенной единой системы. Так оно и произошло: перед нами оригинальный труд, впервые в нашей стране, а, возможно, и в мире представивший ранее разрозненные сведения по петрогенным химическим элементам осадочных пород и их аналогов в качестве самостоятельной отрасли знаний: в литологии сформировалось еще одно научное направление.

Книга хорошо продумана в своей конструкции – сначала рассматриваются общие вопросы и приводятся химическая классификация осадочных пород, затем характеризуются петрохимические модули – их обоснование и применение, освещаются методы обработки литохимических данных, проблемы соотношений хемотипов с литотипами, приводится характеристика основных таксонов химической классификации и в заключение рассматриваются прикладные аспекты построенной литохимической системы.

Центральной главой работы является вторая, обсуждающая общие вопросы классификации и содержащая собственно классификационную схему. Вряд ли можно предъявить претензии к предложенной классификации – настолько она логически и методологически выдержана. То, что она строилась с известной ориентацией на существующую систематику осадочных пород, выработанную столетним опытом развития литологии, придает ей, на наш взгляд, необходимую жизнеспособность. Полная увязка с существующей систематикой осадочных пород не достигается, и пока неизвестно – возможно ли это вообще, но согласованность структурно-вещественной систематики и петрохимической классификации в данном случае очевидна, и это является очень важным шагом в развитии осадочной петрографии, так как предопределяет более глубокую проработку и систематизацию знаний об осадочных породах и включает в сферу осадочной петрографии метаморфические породы и рыхлые осадки.

Мне остались неясными то ли из-за нечеткости изложения, то ли из-за невнимательного прочтения, представления авторов на генетические аспекты классифицирования, изложенные в 1-й главе – как и то, почему работа начинается с обсуждения генетических проблем: это сразу настораживает – уж не пытаются ли авторы создать вещественно-генетическую (генетически-вещественную) классификацию, повторив печальный опыт осадочной петрографии по выдумыванию классификаций такого рода. Как бы то ни было, но следовало бы поставить точки над “i” и показать, что есть петрохимическая классификация вещественная, и есть генетические, и они не смешиваются, выполняя разные функции. Из частных вопросов, затронутых в первых двух главах, отмечу наиболее удачные положения:

  1. Удачен отказ авторов от использования структурного признака в петрохимической классификации, она должна опираться на петрохимические параметры в силу своей сущности.
  2. Правильно утверждение, что СаО противопоказан химической классификации осадочных пород и служит только для отделения карбонатов.
  3. Уместно обсуждение проблемы рецикличности, приводящей к высокому созреванию осадочного вещества. Замечу, что об этом много писал А.М.Цехомский, на которого, к сожалению, нет ссылок.
  4. Совершенно справедливо утверждение авторов о многоцелевом использовании  химической классификации и вообще петрохимии, и возможного вытеснения ею описательной оптической петрографии. В этой связи представляется необходимым пересмотр программ по петрографии  в учебных заведениях, потому что методам петрохимии и её теории нужно специально учиться.

Главы 3 и 4, посвященные выбору петрохимических модулей, их обоснованию, характеристике и методам обработки петрохимической информации раскрывают содержание того рабочего инструмента, с помощью которого петрохимия реализуется как способ познания осадочного вещества. Исходная позиция авторов, что не количественные содержания хмимческих элементов, а их отношения и , добавим, – связи – несут наиболее важную и оптимально воспроизводимую информацию, представляется абсолютно верной. К сожалению,   авторы, судя по списку литературы, не знакомы или не сочли нужным сослаться на построения Ю.К.Буркова, который на связях между химическими элементами (правда, в основном, малыми) создал целое научное направление с блестящим научно-познавательным аппаратом. В данном случае используются отношения петрогенных элементов в виде модулей, на которых, собственно, и основывается вся построенная ими система литохимии. Соглашаясь с таким основанием, необходимо заметить, что язык модулей непривычен для большинства геологов и лишает текст необходимой легкости восприятия. Более того, при отсутствии самих химических анализов, что часто встречается в других работах авторов этой книги, тексты становятся почти не читаемы, поскольку все компоненты, входящие в модули, читатель, естественно, не держит в голове. Здесь надо что-то придумать – есть же в работе алюмокремниевый модуль, всем понятный, потому что в названии обозначен и числитель, и знаменатель. Авторы не только предлагают, но и показывают преимущество модулей на целом ряде примеров, из которых наиболее наглядным представляется разделение минеральных типов глин.

В главе 5 освещается крайне важная проблема соотношения хемотипов и литотипов. Какую бы цель ни стремились достичь авторы химических классификаций, жизненность последних по существу оценивается тем, насколько они приблизились к классификациям, предусмотренным осадочной петрографией, потому что в петрографических классификациях зафиксированы систематизированные понятия и термины осадочной геологии и геологии вообще. авторы стремятся максимально сблизить понятие хемотипа и литотипа – это и есть поиски согласованных литохимических и петрографических классификаций. Однако заметим, не в обиду авторам, сколь бы не были благородны их стремления – эта задача полностью недостижима из-за несовершенства самих петрографических классификаций: литотипы и их границы, принятые одними авторами, не соответствуют литотипам у других. Есть классификации почти общепринятые – например, В.Д.Шутова для песчаников, С.Г.Вишнякова – для карбонатов – но это исключения. Поэтому поиски того, с каким литотипом следует пытаться скоррелировать хемотип – задача тяжелая и решение не всегда может быть правильным.

С большим удовольствием прочитал параграф 5.5 – «Литохимические миражи – состав осадочных формаций», где авторы говорят о слабой корреляции структурно-формационных признаков с литохимией. Это не случайно, и дело здесь не в слабости литохимии, а в порочности самого метода средних проб и глобальных усреднений, к которым прибегал Ронов и его сотрудники. Известная критика Н.М.Страхова по этому поводу заслуживает больше внимания, чем количественные подсчеты Ронова.

Трудно переоценить значение главы 6, поскольку это первый систематизированный перечень осадочно-породных образований, сделанный на языке литохимии. Это по существу осадочная петрография, переведенная на язык и понятия химических составов. В этом можно видеть главное достижение авторов, открывающее новую страницу в развитии осадочной петрографии и в целом литологической науки.

Последующие главы в части 2 монографии представляют собой развитие и практическое приложение сформулированных фундаментальных понятий: даются рекомендации по реконструкции кор выветривания и их продуктов, где авторы приходят к нестандартным решениям, характеризуются способы распознавания вулканогенной кластики и вулканогенных эксгаляций, освещаются проблемы геохимической конвергенции гидролизатов и некоторые другие вопросы. Хотя часть 2 написана в ином ключе – она более геологична, более многословна и, нарушая стилистическую цельность работы, в известной степени ей вредит, все же содержательно она наглядно демонстрирует, какого уровня и круга задачи могут быть достигнуты петрохимическими исследованиями.

Замечания к тексту у меня есть, но их немного. Одно из них авторам, мне кажется, надо учесть. В работе довольно много внимания уделено вулканогенным и вообще магматическим продуктам в осадочных толщах. Эта проблема, очень важная, лет 20 назад подробно освещалась Ю.К.Бурковым, который, основываясь на корреляционных связях между химическими элементами, пришел к выводу, что граница между эндогенным и экзогенным веществом проходит не там, где ее проводят, а внутри осадочных пород. И это граница 1-го порядка в природе.  Мне кажется, что работы такого рода в книге по литохимии нельзя обойти молчанием. Более мелкие замечания мною сделаны авторам отдельно, они легко устранимы при редактировании рукописи.

В целом книга Я.Э.Юдовича иМ.П.Кетрис – явление знаменательное. С ее появлением мы вправе говорить о том, что осадочная петрография в своей предметной фундаментальной основе строится на трех китах – оптической петрографии, ультрапетрографии и литохимии. Это триединство должно стать общепризнанным и  в этом ключе должно также вестись преподавание петрографии в высшей школе. В связи с этим и отношение к содержанию учебников должно быть пересмотрено.

 

7 марта 1999 г.

Доктор геол.-минер. наук, профессор                                                                                                          /В.Н.Шванов/

 

 

Замечания

Синим шрифтом выделены замечания В.Н.Шванова, после них - комментарии Я.Э.Юдовича.

Аннотация

стр.2 – не компонентов, а химических элементов, распределение компонентов – это петрография.

Нет, я не согласен. Химический элемент, это например, Al или Mg. Тогда как глинозем Al2O3 или магнезия MgO, или соединение FeS – это уже не элементы, а оксиды и сульфиды. Для соединений (если мы не хотим их все называть-перечислять) наиболее удобный общий термин свободного пользования – компонент. Так что петрография отнюдь не является единственным «правообладателем» термина «компонент».

  • эмпирических закономерностей не бывает, есть эмпирическое знание и найденные при этом природные закономерности

Опять В.Н. неправ. Термин «эмпирические закономерности» – любимый термин Вернадского и взят нами именно у него! Вернадский различал высокоранговые «Законы природы» и низкоранговые «Эмпирические закономерности». Например, способность живого вещества избирательно извлекать и накапливать химические элементы из окружающей среды (то, что он называл «Концентрационной функцией биосферы») – это закон природы (в данном случае – биогеохимический). А, допустим, тот факт (открытый А. П. Виноградовым), что в теле муравьев накапливается марганец – это эмпирическая закономерность.

  • а не глобальные – не показываются? На меньшее вы не размениваетесь?

Очевидно, это замечание относится к фразе Введения (на стр. 5 книги): «В ней излагаются общетеоретические основы литохимии (ч. 1) и сжато освещаются некоторые ее глобальные проблемы (ч. 2)».

Именно так. Рассматриваемые в части 2 проблемы распознавания вулканогенной (пирогенной) примеси в осадочных породах (глава 7), геологической эволюции гидролизатов (глава 8) и геохимической конвергенции гидролизатов (глава 9) – действительно являются глобальными, т.е. не относятся только к какому-то конкретному региону.

Содержание

с. 1      почему схема классификации, а не классификация?

Нам казалось, что «Классификация» – нечто более обязывающее, нежели «Схема классификации». Скорее всего – замечание В.Н. справедливо.

закономерности Мигдисова – это закономерности его личности

Нет, я не согласен с этой критикой. «Именные закономерности» придуманы отнюдь не нами. Ими широко пользовался Вернадский (вспомним хотя бы его «Принцип Реди»), а в наши дни активно внедрял их в литературу Н. Б. Вассоевич; например, кто из геологов-нефтяников не знает его «Закономерности Успенского»? А мы просто подхватили эту замечательную традицию, увековечивающую достижения ученых в научной литературе. В частности, нами были введены термины «Закономерность Страхова» (их две или даже три), «Закономерность Ронова», «Закономерность Назаркина» и еще ряд других, в том числе – и «Закономерность Мигдисова». Последняя – это дань нашего уважения Арегу Арташесовичу Мигдисову, всю жизнь самоотверженно «пахавшего» на А. Б. Ронова, но так и не нашедшего времени и куража – чтобы сочинить и защитить свою докторскую (хотя по совокупности результатов он мог бы предложить к защите не одну и даже не две таких диссертации).

с 3       эвапориты – генетическое понятие затесалось

Очевидно, это замечание к таблице 4 (в книге – на стр. 46) «Схема химической классификации осадочных пород и их аналогов» <   >

Замечание, конечно, справедливое. Нам было жаль расставаться с этим прекрасным термином Гольдшмидта, и мы оставили его, как ОБЪЕДИНЯЮЩЕГО сразу четыре подтипа (сульфатолиты, галолиты, нитратолиты и боратолиты).

улики – неуместно, это из уголовного мира. Дальше это слово режет слух, обязательно убрать эту уголовщину.

Здесь, как и во многих других случаях, сказывается наш с Валентином Николаевичем, что называется, – «разный круг чтения». Например, он нас всячески упрекал в незнании казавшихся ему замечательными работ Ю. К. Буркова (которые мы на самом деле знали и оценивали весьма критически!). А здесь он упрекает нас, не подозревая о том, что термин «улики» был внедрен в научную литературу никем иным, как Н. Б. Вассоевичем – бывшим ленинградцем. И никакой «уголовщины» в этом термине нет.

Предисловие

с 1       почему «незаконнорожденный»?

Это у нас была просто шутка... Но в ней есть и доля правды: ведь литология довольно долго не имела самостоятельного научного статуса и считалась просто «петрографией осадочных пород». А в петрографии есть петрохимия – но нет литохимии. Сейчас мы предпочитаем говорить о литохимии как «младшей» сестре петрохимии.

вряд ли верно  петрохимия  - часть геохимии, а осадочная геохимия – часть литологии

Валентин Николаевич – не первый, кто хотел бы сделать Фундаментальную Науку Геохимию – просто служанкой литологии. До него это совершенно однозначно утверждал Н. М. Страхов и его эпигон («больший роялист, чем сам король») – В. Н. Холодов.

Нет, нет и нет, дорогой Валентин Николаевич! Это вопрос принципиальный, поэтому с этим замечанием я категорически не согласен.

Литохимия – это часть Геохимии (имеющая дело с породообразующими компонентами осадочных пород и их аналогов), а отнюдь не Литологии. Не случайно наша новая книга («Геохимические индикаторы литогенеза» – аннотация будет выложена на этом сайте в декабре 2011) имеет подзаголовок «Литологическая геохимия», а не «Геохимическая литология».

В свое время я пытался разъяснить студентам разницу между Литологией и Геохимией на примере использования бора в глинистых породах – в качестве индикатора солености. Когда литолог использует содержания бора, то объектом исследования для него является сама осадочная порода, а бор – лишь инструмент этого исследования. Когда же этим занимается геохимик, то объектом исследования для него является распределение бора. И то, что по итогам такого исследования иногда удается сделать некую содержательную геологическую реконструкцию – не более чем побочный результат, одно из практических приложений геохимии, в данном случае – в фациальном анализе. Поэтому, пока профессиональные геохимики не разобрались с этой чисто геохимической проблемой – распределением бора, – литологи работали вслепую, подобно Мартышке с Очками (иногда получая удовлетворяющий их результат, но чаще – не получая, и в таких случаях заявляя, что «бор нам ничего не дал»).

с 3       границы уралиды / доуралиды – не литоформационный контекст

Я не очень понимаю смысл этого замечания. Уралиды и доуралиды – крупные структурные этажи на Урале, разделенные стратиграфическим, угловым и местами даже азимутальным несогласием. Их формационное наполнение (если не вдаваться здесь в запутанную дискуссию относительно содержания термина «осадочная формация») также совершенно различно.

с 4       химическая классификация до 1998 г не могла совпадать с литологической, потому что ни одна из последних не была вещественной, а всегда в той или иной степени – генетической

Но и после 1998 г. (года выхода в свет «Систематики и классификации осадочных пород и их аналогов» В. Н. Шванова, В. Т. Фролова и др.) из которой авторы попытались изгнать генетические таксоны, – химическая классификация также не может совпадать с литологической, ибо та и другая построены на разных основаниях. Поэтому, например, обширный тип Сиаллиты (гидролизатный модуль ГМ от 0.30 до 0.55) включает в себя не только большинство глинистых пород (с множеством присущих им литотипов), но и многие аркозовые песчаники. Точно также, тип Силиты (ГМ < 0.30) включает не только кремневые породы-силициты, но и кварцевые песчаники, и т. д.

с 9       если классификация предназначена для диагностики первичных пород, то она д.б. скоррелирована с классификацией последних. Но диаграмма Неелова для этого не приспособлена, о  чем правильно говорится на стр.10. В этом ее ущербность.

Это замечание касается классификаций, целью которых является диагностика протолита метаморфических пород. О недостатках (больших перекрытиях полей) таких классификаций (предложенных геологами-метаморфистами) сам Шванов писал в своих трудах (

с 10     д.б. ссылка на 217

Речь идет о работе Л. В. Пустовалова (1962) «Об основных принципах классификации осадочных пород». Замечание учтено.

с 15     деление пород на петрогенные и литогенные мне не нравится, потому что все силикалиты образуют ряды от петрогенных незрелых (по моей терминологии-мафетолитов) до высокозрелых сиалитов. Это долго писать – лучше обсудить устно – но эта схема мне не нравится. Эти экивоки на запад ничем хорошим не кончаются, потому что чаще всего – спекуляции рекламного толка.

Замечание принципиальное, поэтому я обязан на него возразить. Именно тот факт, что в результате процессов рециклизации первично петрогенные породы становятся породами литогенными – как раз и требует различения этих таксонов. А что касаемо «экивоков на Запад», то – увы, приходится признать, что у нас теме рециклизации придавалось слишком мало значения – и с этим понятием в те годы мы встречались разве что в трудах А. Б. Ронова. Тогда как на Западе этим занимались весьма серьезно (серия работ Яна Вайцера, у нас обычно называвшегося «Вейзером», и ряда других ученых).

Лишь в самые последние годы А. В. Маслов и руководимые им коллективы взялись за проблему рециклизации со всей серьезностью. Например, в коллективной монографии А. В. Маслова, А. Д. Ножкина, В. Н. Подковырова (и еще десяти соавторов) «Геохимия тонкозернистых терригенных  пород верхнего докембрия Северной Евразии» (Екатеринбург: УрО РАН, 2008, 274 с.) этой проблеме полностью посвящена глава 10 – «Соотношение петрогенной и литогенной алюмосилико-кластики в рифейских мегапоследовательностях Башкирского мегантиклинория и Камско-Бельского авлакогена» (с. 188–200).

К этому я бы сейчас добавил следующее. НА САМОМ ДЕЛЕ наши ЛИТОЛОГИ ДАВНО ЗАНИМАЛИСЬ процессами рециклизации – только не занимаясь теорией этого процесса и не используя самого термина (как в том, не самом приличном анекдоте: «я не знал, что это так называется»). Например, в нашей книге «Минеральные индикаторы литогенеза» (Сыктывкар: Геопринт, 2008, 564 с.) подробно реферируется капитальная книга сибирской литологини Е. В. Шумиловой «Терригенные компоненты мезозойских и кайнозойских отложений Западно-Сибирской низменности и их роль в палеогеографических реконструкциях» (Новосибирск: СО АН СССР, 1963, 314 с.). В ней было четко показано, что многие акцессорные минералы наследуются осадочными породами от более древних осадочных же толщ. В частности, среди трех выделенных ею типов терригенно-минералогических провинций полностью рециклизованным является тип-III:

«В третьем случае терригенно-минералогический комплекс в основной своей массе формируется за счет перемыва и переотложения местных более древних пород и в подчиненном количестве содержит в себе минералы – пришельцы из новой, далекой провинции питания. Это третий тип терригенно-минералогической провинции» [Шумилова, 1963, c. 243]. Примером являются четвертичные отложения в районах Омска, Тары, Увата, рек Ишима, Демьянки, Валгая и других более северных участков долины Оби. Здесь происходит очень постепенный переход от неогеновых к четвертичным отложениям, «без каких-либо перерывов и скачков» [Шумилова, 1963, c. 245], практически с полным унаследованием минеральной ассоциации – свидетельство глубокой рециклизации.

Отчасти рециклизованным является и тип-II:

«В других случаях терригенно-минералогический комплекс пород в основной своей массе характеризует состав питающей провинции, но одновременно содержит в себе элементы перемыва и переотложения местных более древних пород (реликтовые минералы)» [Шумилова, 1963, c. 243].

Таковы, например, четвертичные отложения в долинах рек Парбига, Бакчара, Чаи, Шегарки, Оби, в тяжелой фракции которых развита гиперстен-апатит-амфибол-эпидотовая ассоциация – такая же, как а долине р. Томи, аллювий которой питался продуктами размыва пород хр. Кузнецкого Алатау. Но вместе с этим (преобладающим) петрофондом, здесь отчетливо проявлена примесь продуктов перемыва подстилающих отложений нижнего олигоцена и неогена: единичные зерна глауконита, листочки разложившегося биотита, остатки скелетов радиолярий и спикул кремневых губок [Шумилова, 1963, c. 244]. Формирование терригенно-минералогических провинций такого типа связано с тектонической активизацией территории:

«Терригенно-минералогические провинции II типа имеют развитие в тех районах, где в цикл осадконакопления втягиваются ранее отложенные толщи пород в виде перемытого и переотложенного материала этих пород. Осаждение последнего на территории таких районов происходит еще в сравнительно небольших масштабах. В этих случаях воздымание захватывает окраинные зоны низменности, и они могут включаться в территорию новой области сноса. Ярким примером могут служить Ишимская равнина и Иртыш-Ишимское междуречье, где формирование четвертичных (и неогеновых) отложений шло как за счет питания воздымающихся складчатых областей Северного Казахстана, так и за счет пояса морского палеогена, перекрывшего собою окраинные части древнего обрамления» [Шумилова, 1963, c. 246].

 Но в этом не уверен, м.б. такая независимая от базового систематизирования оценка имеет смысл – см Буркова. Бурков как раз искал и находил грань между эндогенной и экзогенной основой осадочных пород.

(В.Н. не уверен «в этом» – т. е. в своем предыдущем замечании).

с 15-23 вообще – незнание работ Ю.Буркова и отсутствие ссылок на него – большое упущение.

Во-первых, Ю. К. Бурков работал только с определенными полуколичественным спектральным анализом элементами-примесями, а не с породообразующими компонентами.

Во-вторых, уступив настойчивым пожеланиям рецензента, мы дали ссылку на коллективную методическую брошюру (в действительности никому за пределами ВСЕГЕИ – неизвестную) Ю. К. Буркова и др. (1992) – см. подстраничное примечание 8 на стр. 30 «Основ литохимии».

 

с 24     отсюда до метода Буркова, детальнейше изучившего эту проблему – один шаг. Как же Вы его недооценили!

Здесь наш рецензент сильно заблуждался... В книге Ю. А. Ткачева и Я. Э. Юдовича «Статистическая обработка геохимических данных. Методы и проблемы» (Л.: Наука, 1975, 233 с) на стр. 207–213 дан подробный разбор активно пропагандировавшейся Ю. К. Бурковым методики так называемой «многократной корреляции» – и показана ее математическая несостоятельность и практическая бесполезность. Так что с идеологией Буркова мы были очень хорошо знакомы – только не относились к ней с таким пиэтетом, как Валентин Николаевич.

с 44     почему для алкалитов такое высокое значение Na2O+K2O – 8%, обеспечивающее не 50%, как пишет автор, породообразующего компонента, а более 70%. А как быть с солями NaCl, KCl и др. – это алкалиты

Нет, это не алкалиты, потому что в галолитах, сульфатолитах и других эвапоритах – содержания хлора, сульфата, бората, нитрата – «старше», чем содержания щелочей. Химическое классифицирование начинается «с вырубания хвоста» силикатного анализа – сначала выделяем фосфатолиты (по Р2О5), карбонатолиты (по СО2), сульфидолиты (по S), кахитолиты (по Сорг), эвапориты (по Cl, Br, J, F, NO3, В2О3), и лишь затем – алкалиты, по сумме щелочей. Поэтому присутствие, например, в галолите с 50 % Cl даже 20 % Na – отнюдь не делает породу алкалитом – это все равно будет галолит.

А вот назначение границы для алкалитов = 8 % – требует пояснений. Эта граница была задана на основании просмотра многих тысяч силикатных анализов, при которых мы убедились, что даже в самых высокощелочных аркозах не бывает больше 6–7 % щелочей (максимум – 7.5 %). Чтобы отделить такие, вполне обычные породы, как аркозы, – от пород необычных, заведомо более редких (это, как правило туфы или щелочные метасоматиты) – и была назначена граница (Na2O+K2O) = 8 %. Наша четвертьвековая практика литохимии подтвердила, что эта граница была выбрана очень удачно: все алкалиты оказываются породами специфическими, так что аттестация породы как «алкалит» – всегда имеет большую эвристическую ценность.

 с 44      необходимость выделения аквалитов мне не ясна, вода-лед подчинена сезонным колебаниям, а вода есть везде – приходит и уходит.

Да и нам она неясна... До нас такие породы выделялись Пустоваловым и Фроловым, а мы лишь последовали за ними (может быть, и напрасно).

с 45     не вижу смысла занижать порог присутствия СО2. Это д.б. 22-23%, чтобы кол-во 50% известняк, доломит – получилось

Не всё так просто. Например, в таком карбонате, как давсонит, содержится всего 15.3 % СО2, а в магнезите – 26.1 % СО2. Поэтому нам и пришлось «изворачиваться» – назначить некую среднюю величину СО2, и из чисто практических соображений (поскольку даже породу с 48 % минерала доломита или 46 % минерала кальцита геолог все равно всегда назовет карбонатной!) и была выбрана граница 20 % СО2. Хотя формально В.Н., быть может, и прав (ибо доломитовые и известковые породы резко доминируют среди карбонатолитов) – мы до сих пор «не раскаиваемся» в назначении этой границы.

с 47     термин эвапорит чужд всем остальным, об этом уже говорилось выше. Тип эвапориты станет излишним, если сульфатолиты и галолиты ввести в ранг типов

На этот (справедливый) упрек я уже ответил. Нам не хотелось, с одной стороны, потерять исторический термин Гольдшмидта, а с другой – увеличивать число типов. В частности, мы ведь с удовольствием истребили отдельные типы оксидно-железных, оксидно-марганцевых и глиноземистых (бокситовых) пород, упрятав их в тип «Гидролизаты» (где названные породы-руды присутствуют только на уровне классов). Поэтому делать обратную процедуру – истреблять классы эвапоритов и превращать их в типы – не хотелось.  

К стр 56 табл. 7- характеристике модулей. В их наименовании следовало бы использовать не только числитель, но и знаменатель. Не нужно было бы ломать голову, что же это значит. Кстати, именно так назван Al2O3/SiO2 – алюмокремниевый модуль, остальные же называются по числителю – а это неудобно.

Но на самом деле аббревиатура и алюмокремниевого модуля – АМ, а не АКМ. Так что в действительности, все модули обозначены по числителю, либо как-то иначе (например, «щелочной модуль ЩМ») – но не по числителю и знаменателю.

Впрочем, СЕЙЧАС эта дискуссия уже неуместна (как гениально выразился один наш политик: «Парламент – не место для дискуссий»). Дело в том, что ЭТИ названия модулей за истекшие годы применялись десятками исследователей во множестве статей и книг – так что менять что-то (хотя бы из лучших побуждений) – уже поздно.

с 65     Крынин не был русским геологом, он был американским геологом русского происхождения

Это очень ценное замечание, за которое я был весьма признателен Валентину Николаевичу. Как и многие другие, я не замечал этой важной разницы. Например, основатель современной социологии Питирим Сорокин был американским социологом, хотя он эмигрировал из России (а по этнической принадлежности – он был наполовину коми, наполовину русским).

с 102   это давно известно не только украинским геологам, так что нужно изменить формулировку

Речь идет о двух генотипах монтмориллонитовых пород (глава 4, раздел 4.6). Поскольку у нас была конкретная ссылка на работу А. Б. Островской и др. (1971) – то мы оставили формулировку.

 с 156  псевдо-осадочные породы – это совсем плохо, надо убрать

Разумеется, Шванов прав. Но это тот случай, когда «Лучшее – враг хорошего».

Безусловно лучшим было бы придать всем таксонам, где MgO >3 %, приставку «магнезио-»: например, «магнезиосиаллит», «магнезиогидролизат» и т. д. Но при первой публикации «Химической классификации» (1986) мы так сделать не догадались, а потом уже было поздно, по той же причине, по которой поздно как-то изменять названия модулей – ввиду накопившегося опыта массового применения литохимии.

Между тем, формально нелепая и такая неэстетичная приставка «псевдо» – вещь хорошая! Она подчеркивает СПЕЦИФИКУ этих повышенно-магнезиальных пород: как правило, такие породы (чаще всего обогащенные хлоритом) – суть базитовые  туффоиды, т.е. вулканогенно-осадочные породы.

с 171   и вы, умные люди, тоже применяете это название «бывший СССР». СССР – естественно бывшее, потому что его нет, как нет Древнего Рима, Австро-Венгрии и пр., к которым никто не прилагает унизительное слово «бывшее».

Это не мы придумали – так в те годы требовали редактора в издательстве РАН... Разумеется, Шванов прав, и это замечание было учтено.

с 181   это не глобальная – привязанная к Земле, а «Общая геохимия», которая решается на разных, в т.ч. региональных материалах.

Вероятно, рецензент прав. Мы понимали термины «общий» и «глобальный» как синонимы.

с 181   совпадения не получится еще и потому, что литотипы даны не в высшей инстанции, а разными людьми и их содержание, объемы и границы у разных классификаторов разные.

Речь идет о соотношении литотипов с хемотипами. Думается, что названная Валентином Николаевичем причина несовпадения тех и других – не главная. Все-таки, как бы литологи ни спорили, а силицит все они назовут силицитом, а не аргиллитом. А вот в химической классификации, если порода, названная аргиллитом, – оказалась вдруг силитом (т.е. имеет величину ГМ, меньше 0.30, например, равную 0.20) – геохимик вынужден возразить литологу: «Нет, дорогой, таких аргиллитов не бывает! Скорее всего, в твоей породе присутствует кремнистая примесь; посмотри внимательнее шлиф и сделай рентгеновский анализ – может быть, это в действительности глинистый фтанит, в котором полно дисперсного кварца?»

с 181   в этой фразе – переоценка химических методов. Возможно, это и правильно в частных случаях, но в принципе д.б. наоборот.

Это момент принципиальный: чему отдать приоритет в неясных ситуациях – хемотипу или литотипу? Литолог решает этот вопрос в свою пользу, а геохимик – в свою!

с 181   этим много и успешно занимался Ю.К.Бурков, которого авторы, к сожалению, не знают.

О Буркове, которого авторы «не знают» – уже все сказано выше.